— Пока не знаю, — Вадим задумчиво почти коснулся меча, неопределённо хмыкнул, — мне очень интересно, как у тебя вышло сделать его таким…
Я хотела спросить каким, но вспомнив момент создания и всем телом ощутив пульсирующую боль от пореза в руке, промолчала. Вместо этого поинтересовалось:
— А ты увлекаешься артефактами?
— Скорее оружием. Ещё когда я почувствовал используемую тобой силу, я заинтересовался тем, что ты создала, а когда узнал, что у полученного жезла есть вторая сущность меча, решил посмотреть. Я сначала думал, что произошло что-то опасное, но теперь вижу, что с домашним заданием ты справилась, немного необычно, конечно. Ты делаешь успехи.
— А кому нужны наши успехи? Для чего нас готовят? — замиранием задала я давно волновавший меня вопрос, даже дыхание затаила, не ожидая, что смогу зайти так далеко.
— Всему своё время. — Вадим покачал головой. В его интонации прорезалась сталь, было понятно, что на эту тему он разговаривать не хочет. Пришлось прятать своё любопытство в дебри подсознания.
— А твоя катана тоже артефакт? — поспешила я сменить тему, вспомнив свой первый день здесь.
— Не совсем. Для венефов — обычный меч, для инкантар — смертельное оружие. Он противоположен их сущности.
— Сам его создавал? — поинтересовалась я, разглядывая руны на своём мече. Они беспрестанно менялись, иногда превращались в иероглифы, иногда — во что-то похожее на клинопись, иногда мелькали греческие буквы, но они быстро исчезали.
— Достался по наследству.
— Наверное, спрашивать от кого бесполезно? — я улыбнулась, не ожидая ответа.
— Почему же. — Вадим пожал плечами. — Никакой тайны, достался от д… — тут он споткнулся, внимательно глянул на меня, и быстро произнёс, — хотя ты права, спрашивать бесполезно, ты всё равно их не знаешь.
Я открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но не стала. Похоже, с тайнами мадридского двора делиться никто не желал даже под страхом смертной казни. А значит, если уж мне так любопытно, придётся разведывать всё самой. Кажется, Вадима посетили те же мысли, но запрещать он мне ничего не стал, лишь предложил.
— Хочешь взглянуть?
— Была бы не против.
В комнате у Вадима я была впервые, и впечатления получила противоречивые. Место постоянного проживания она мало напоминала, скорее Оружейную палату, внушительные коллекции колюще-режущих предметов украшали стены, были и доспехи, но скорее всего японские, периода сёгуната Токугава.
На почётном месте была и искомая катана, как раз возле доспехов. Как потом сказал Вадим, ей было больше трёхсот лет, и эта реликвия раньше принадлежала настоящему самураю, впоследствии оказалась в Европе, совершила почти кругосветное путешествие, переходя из рук в руки, пока не оказалась у того, кто передал её Вадиму. Он рассказал и про другое оружие, у всех были занимательные истории, иногда кровавые и страшные, иногда даже весёлые, я просидела у него в комнате допоздна, получая тонны новой и интересной информации. Вадим был настоящим ценителем культуры Востока, особенно традиционной Японии, и оказался поистине кладезем сведений, от которых захватывало дух. И хотя с момента нашего знакомства прошло немного времени, я могу с уверенностью сказать, что мы подружились.
Утром же, как выяснилась, Бенедикт не вернулся, зато Дан, пребывающий в благодушном расположении, появился на утреннем занятии.
— Бенедикта нет. — сообщил он очевидное, мне не оставалось ничего, кроме как кивнуть, ожидая его дальнейших приказаний. — Поэтому тренировку сегодня провожу я. — Ехидно продолжил тот.
— А-а-а, — потянула я, прикидывая, чем это может вылиться, а Дан лишь улыбнулся и чуть коснулся моего плеча. Перед глазами всё поплыло, и я лишь успела подумать, что приближаются очередные приключения.
И правильно. Я сфокусировала взгляд. Светило солнце.
— Это другой материк. А точнее, Северная Америка — Заметил Дан, не щурясь глядя на солнце. Я тихо охнула. — Я буду ждать тебя через тридцать километров отсюда. Здесь не потеряешься, если пойдёшь по главной дороге, никуда не сворачивая. На весь период — пять часов. Проверка выносливости, посмотрим, что дали каждодневные тренировки. — Он хмыкнул, окинул взглядом прилагающийся пейзаж и растаял в воздухе. Несколько минут я ошарашено смотрела на то место, где он только что был, потом до меня дошёл юмор ситуации. Была ли это месть за похищенный жезл или очередная своеобразная шутка, я не знала, оставалось лишь следовать глупым, на мой взгляд, требованиям.