— Третий период. Здесь учатся по периодам. В году — три периода, лет обучения тоже три. Итого девять периодов, девять ступеней.
— Хорошо, — кивнула я в знак согласия, — значит я на третьей ступени, занимаюсь по этому расписанию. А книга-то зачем?
— Это о духах Хаоса, анимах. Остальное поймёшь сама.
— Угу, — снова кивнула я, неприязненно глядя на книгу и чувствуя ноющую боль в сломанных некогда рёбрах. Я взглянула на Дана, а потом, ужаснувшись, схватила его за руку. — Ты ранен?!
— Пустяки, царапина. — вырвался он, закрывая рукой то место, где сквозь рубашку выступили алые пятна. — поранился на тренировке.
— Кому ты врёшь? Тебя Вера отправила на какое-то задание, и ты вернулся раненый! Можно взглянуть? — я шагнула к нему с явным намерением осмотреть его ключицу, он попытался меня оттолкнуть, но я уже ловко расстегнула рубашку и обнажила плечо, на котором уже красовалась кривая бинтовая повязка, пропитавшаяся в крови. — Это, по-твоему, царапина? — я горько взглянула в его виноватые голубые глаза. — Есть ещё раны?
— Несколько синяков и ссадин. Рана единственная. — Дан кусал губы, пытаясь застегнуть светло-серую рубашку, на которой расплывалась нереалистично-красная кровь.
— Надо сменить повязку. — я чувствовала запах крови, навевающий тяжёлые воспоминания, которые заставляли сердце сжиматься и сбиваться с привычного ритма. Я коснулась его голой груди, а он напрягся, как тигр перед прыжком.
— Нет, не стоит. — Дан отшатнулся назад. — Мне надо идти.
Он коснулся моих волос и телепортировал, оставив тревожащее чувство надвигающейся опасности.
В растрёпанных чувствах в надлежащее время я захватила пенал и тетрадь и отправилась в школу на третий этаж, где у нашей группы должна была быть практика.
В кабинете уже были ребята, пятеро. Большую часть помещения занимали парты, как в старые добрые школьные времена. Я уселась за свободный стол, стараясь не замечать направленных на меня взглядов, смахнула с глаз чёлку и, откинувшись на спинку стула, принялась изучать потолок.
— Привет. — сказали мне под ухо. — Новенькая?
— Старенькая. — ответила я, понимая, что вниманием меня в этот день не обделят.
— Алиса. — представился голос. Я опустила глаза, быстро оценивая внешность: кроткие медные волосы, торчащие в укладке в разные стороны, яркий макияж, короткая юбка и, самое главное, повязка старосты.
— Ангел. — буркнула я, чувствуя на себе изучающий взгляд, скользящий по рваным по всей длине джинсам и остановившийся на кожаном браслете с деревянными бусинами.
— О, какое имя. Сама взяла или родители пошутили? — ехидно спросила она, присаживаясь на стол. Остальные внимательно прислушивались к нашему разговору.
— Упражняешься в остроумии, Алиса из страны Чудес? — спокойно ответила я, забирая у неё свою тетрадь, которую она вздумала полистать. В этот момент вошла немолодая преподавательница, избавившая меня от возможности выслушивать очередной подкол в свой адрес.
На занятии мы тренировались в телепортации предметов и для этого разбились на двойки, мне досталась Алиса, которая, впрочем, вела себя вполне сносно.
После этого в течение всего дня я решала тесты по разным предметам, чтобы здешние преподаватели могли знать мой точный уровень знаний и в какую сторону направить вектор образования. И опять здесь были обычные, знакомые со школы предметы, никакого волшебства. Множество книг, что я читала в Резиденции, помогли не попасть в неудобное положение. Из-за огромного количества вопросов рябило в глазах, поэтому, когда меня отпустили, я вернулась в комнату и легла спать. Опять снился кошмар, но я уже перестала обращать на них внимание.
К ночи, когда Морфей соизволил выпустить меня из своих призрачных владений, общежитие стало затихать, и бешеные крики, доносившиеся из коридора, стихли, я вышла на разведку, захватив альбом и карандаши.
Задумчиво побродив по этажам, спустилась вниз, где была общая гостиная, и по причине позднего времени никого не было, устроилась в кресле и начала рисовать.
Я как раз стирала лишние линии, когда услышала тихие шаги сверху. Не понимая, кого в столь поздний час могло занести в это место, я спрятала набросок в альбом, приткнув его между собой и спинкой кресла и больше не двигалась, надеясь, что меня минуют, не заметив.
Однако шаги приближались, и из-за поворота показался тот парень, который едва не сделал меня похожей на подушечку для иголок в первый день здесь. Он заметил меня, едва не споткнувшись, приблизился и некоторое время разглядывал.