А затем он увидел Гуро. Точнее, Мегагуро: сплошную мясную гнилую поверхность, которая заполнила собой всё пространство вокруг луча, словно бы Гуро стремилось к нему, однако, никак не могло добраться. Тадеуш даже увидел, что некоторые части тела создания напоминают нечто среднее между языком и листьями деревьев, повёрнутыми к лучу.
- Какое милое домашнее животное, - вслух произнес Сикора.
- Ага, мне тоже нравится! - услышал он девичий голос, - Правда, здоровский?! А уж знал бы ты его методику защиты!
Перед ним стояла хрупкая девушка со спутанными розовыми волосами и большими восхищёнными глазами. Она казалась выше Тадеуша, потому как стояла, соответственно, на несколько ступенек вверх по лестнице. Кажется, её нисколько не смущал грязный мужчина в ошейнике, от которого несло, как от дряни внизу.
- Тип обмена схож с амфибиями, - заметил поляк, - Значит, стоит предполагать наличие щупалец с выделяемым кожей нервно-паралитическим ядом контактного действия, возможно - с регулировкой концентрации для доведения жертвы до нужной кондиции для питания или размножения. С такими габаритами он уже малоподвижен и возможно испытывает сильную нагрузку на кровоснабжающую систему, что замедляет его реакцию и заставляет больше ориентироваться на обоняние и чувство вибрации, чем на зрение. Я ничего не упустил, пани?
- Ва-а-ау! - восхищённо произнесла девушка, подаваясь вперёд. Её лицо уже нарушило личное пространство Тадеуша, - Ты такой у-у-умный! Но ты кое-что упустил! - ещё более радостно произнесла она, - Наркота! Он впрыскивает в воздух наркоту!
- А я-то думал, чего это недожаренным фундуком потянуло... - попытался не потерять лицо Сикора, мысленно отругав себя за оплошность, - Измажетесь, пани!
- Самое смешное, что этот наркотик вполне натурален и вместо того, чтобы сокращать срок жизни, увеличивает его, - сообщила она, - Я уже успела изучить его и даже устроила тут ферму.
Она протянула Тадеушу ингалятор.
- Ты когда-нибудь влюблялся?
- Нет, - ответил Сикора, взяв в руки ингалятор, - зато научился искренне ненавидеть; а любовь и ненависть, как известно, две стороны одной монеты... Летальная доза? Привыкание?
- Их нет, - тихо прошептала девушка, - Хотя, отказавшись от новой дозы, ты начнёшь горевать об утраченных чувствах, но ведь человек и так чувствует себя ужасно, лишаясь своей любви.
Она выпрямилась, увеличивая расстояние между своим лицом и лицом Тадеуша, и сцепила ручки замочком на животе.
- Попробуй, и тебе станет хорошо-хорошо!
- Ну, посмотрим, что окажется сильнее, - с вызовом сказал Сикора, сосредоточившись на мыслях о Джейке и своей жгучей ненависти к нему, после чего вдохнул из ингалятора. Двоедушник вспоминал все то, что сделала его вторая душа, пытаясь не позволить наркотику вскружить ему голову.
'Я украду твои когти и вспорю ими твое брюхо, Джейк' - мысленно пообещал Тадеуш, отдаваясь инстинкту охотника и украдкой глядя на свои руки - вдруг в этом и есть тайна их силы?
- Ну-у? Ка-а-ак? - спросила девушка с каким-то томительным, почти детским любопытством. Так вопрошает ребёнок, впервые сделавший чай маме и положивший пять ложек сахара, чтобы было вкусней.
Мысли о ненависти к Джейку не отступили. Просто... по какой-то причине Джейк перестал казаться такой уж серьёзной проблемой. Ну, вторая душа и вторая душа, он ведь просто может взять и порвать его. Нужно только понять секрет воровства силы... кстати, а вот и он.
Когти на руках удлинились сами собой, а в следующую секунду поверх ладоней Тадеуша легли маленькие аккуратные кисти девушки. Разве что, на мизинчике ноготок треснул и скололся. Наверное, ей очень больно...
Незнакомка вдруг показалась такой маленькой, такой хрупенькой, такой слабенькой и такой миленькой, что юноша начал бояться, что если он скажет 'фигня' и выкинет ингалятор, она расплачется, убежит прочь и будет плакать всю ночь. Она просто маленькая глупая девочка, которая забрела, куда не надо. Ей нужен кто-то, кто защитил бы её. Почему бы не Тадеуш. Ему ведь совсем несложно.
Голова очистилась от тёмных мыслей. Стало так хорошо, спокойно. Боль на лице казалась досадной мелочью, луч энергии казался невероятно красивым, а свет, падавший на кожу незнакомки, был ещё красивей. Даже Гуро внизу стал казаться безобидной и интересной зверюшкой.
- Ну все, Джейк, теперь ты от меня не уйдешь, - подумал он, испытывая непередаваемую легкость во всем теле. Теперь эта сила была вся его.
Эйхт был отличным помощником, работать с которым было для Чезаре - одно удовольствие. Приятно, что в этой обители непризнанных гениев, безумных ученых и ниспровергателей мироздания остались те, кто понимает ценность организации и дисциплины.
И вот, оцепление было установлено, и его возглавил лично Эйхт. Теперь даже если Робин захватит тело мухи, ему не проскочить незамеченным. Подвалы же прочешут два отряда: один возглавит Чезаре, а другой Мелисса. Не сказать, чтобы его радовал этот момент: нисколько не умаляя профессионализма охотницы за головами, он находил ее ненадежность... беспокоящей. С другой стороны, на этот раз операция была организована куда серьезнее, чем когда Гуро считали уникальным монстром.
Итак, все было готово, оставалось явиться на место сбора. И вот двигаясь туда, Чезаре услышал... голос Сикоры:
- Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу,
Уши срезали с башки,
Клещами выдрали кишки,
Вскрыли штопором глазницы,
Раздолбили две ключицы,
Кислоты залили в пасть,
Молотком по пальцам всласть.
Какая очаровательная песенка... Чезаре решил, что у него еще есть время внимательнее присмотреться к ее источнику... Под невидимостью, разумеется. В конце концов, возможность уверенно отличать Джейка от Тадеуша будет более чем уместна.
- В черепок гвоздей набили,
Топором пах изрубили,
В жопу толстый кол загнали,
И немного попинали.
Все равно его не брошу -
Надо бы содрать и кожу!!!
Уронили мишку на пол,
Оторвали ему лапу,
С корнем вырвали язык,
Перерезали кадык,
Откусили ему пальцы,
Оттоптали ему яйца,
В ухо штопор закрутили,
По мозгам кувалдой били...
Чезаре двинулся наверх, к источнику звука. Классы. Наряженные, украшенные, красивые классы. Ленты на стенах, знакомые красочные голограммы и... и сам Сикора, в знакомой курточке, с обоими глазами, без ошейника, сидящий в конце коридора на тумбе и кромсающий плюшевого медведя. Отличий от Тадеуша заметно не было.
- Вилкой пузо распороли,
Спицей письку искололи,
В глазки тыкали иглу,
В жопу вставили метлу,
Сердце дрелью просверлили,
Ушки нахрен откусили,
Ножки отдавили дверью,
В детском садике веселье!
На последнем слоге он отшвырнул куклу в сторону. Только в этот момент у Сикоры преобразились глаза, налившись жёлтой краской, уголки губ разошлись в сторону, обнажая непропорционально большие острые зубы, а сам он ссутулился, словно ходьба на четырёх лапах ему была привычней.
- Привет, пан Финелла, время умирать!
- Рад, что ты это понимаешь, - ухмыльнулся Чезаре, включая 'форсаж'. Волна слепящего света ударила по привыкшим к ночному мраку волчьим глазам, а сам кардинал поднырнул под удар волчьей лапы и полоснул мономолекулярным клинком по левому боку оборотня. Лишь в последний момент оборотень отскочил... вверх.
- Мне не нужны глаза! - воскликнул он, нанося хлесткий удар ногой по лицу.
- Так давай сюда: мне пригодятся! - ответил Чезаре, пригибаясь, чтобы пропустить удар над собой, и пользуясь инерцией движения противника, чтобы вторым клинком нанести удар в пах.
Однако Сикора был невероятно ловок. Вместо того, чтобы спускаться навстречу атаке, он пробежался по стене и потолку на зависть любому Нео, приземляясь за спиной у кардинала. Это было его ошибкой: в момент приземление практически невозможно уворачиваться. Вместо ошейника оборотень получил 'поводок' из бритвенно-острой лески. Стоило ему атаковать снова, как Чезаре сократил бы леску, практически отрезая ему голову... Но вместо этого Джейк продолжил трансформацию. Он покрылся шерстью, опустился на четвереньки, его морда с противным хрустом вытянулась, а уши сместились ближе к затылку.