Она склонила голову на бок, а затем опустила подбородок на колено.
- Смекаешь?
- Ээ... что? - глупо спросил зеленоволосый, чувствуя, что настроение 'агента Нарьяны' опять сменилось, но не понимая, с чего бы.
- В общем, ты мальчик такой чистый и неиспорченный... Что я просто не могу пройти мимо и немножко не испортить тебя.
- Мелисса-рэнси, вы что-то не то покурили вчера?! - опасливо спросил Рю, делая шаг назад.
- Что такое? - подняла брови женщина, - Ты бежишь от меня так, будто я сказала, что собираюсь съесть твои внутренности.
- Мелисса-рэнси, кажется, план был немного другим... - предчувствуя ловушку, неуверенно произнёс он после некоторой паузы.
- А ты всегда действуешь по плану? - улыбнулась она, мягко обнимая юношу за шею и пододвигаясь чуть поближе, чтобы можно было положить щёку ему на плечо.
- Мне просто захотелось. Разве нужно нечто большее?
- Но... э... это же... - Рю выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, - В моей культуре это не развлечение... и... мы же... возможно враги... то есть, я хотел сказать, учитель и ученик...
- Это прибавляет пикантности ситуации, не так ли? - спросила она, протягивая руку к его груди. Рю рефлекторно перехватил ее за запястье; большой палец лег на болевую точку... Но не нажал на нее.
- Так нельзя... Это ни к чему не приведёт и не имеет будущего... то есть... я хотел сказать, бессмысленно и неоправданно...
- Ну да, - ответила Мелисса. Она не сопротивлялась и не пыталась вырвать руку из захвата, - Это просто случится, и всё. Без развития. Без смысла. Без обязательств. Всего лишь случайная страсть.
- Это плохая идея, Мелисса-рэнси! - предупредил юноша, - Я все еще помню, кто я и как я сюда попал.
Тем не менее, рука разжалась, отпуская руку наемницы.
- И какое это имеет значение? - безразлично ответила она.
- С каких это пор не имеет значения?! Или ты агент, и я - твоё задание?!
'Что я несу...'
Мелисса отстранилась назад и с интересом посмотрела на Рю.
- Ну и? Какое это имеет значение? Я хочу послушать, какое вообще значение может иметь для твоего лишения девственности то, кем мы друг для друга являемся.
В следующую секунду Рю словно взорвался:
- Ты куноичи?! - рявкнул он, резко разворачиваясь и опрокидывая Мелиссу на кровать ударом ладоней в плечи, переходящим в захват, нависая над ней, словно хотел раздавить взглядом и телом в падении с высоты своих вытянутых в упоре рук...
- Какая информация тебе нужна?
- Ты любишь жёсткий секс? - рассмеялась она, не демонстрируя ни капли страха, - Если хочешь меня связать, у меня в тумбочке есть наручники.
- Не смешно! - крикнул было Рю, но его голос начал затухать заметно для слуха даже на одном слове. Временная вспышка ярости и негодования так же быстро прогорела, как и возникла, зато зеленоволосый стал понимать всю двусмысленность своего поступка. Он снова застыл на месте: с одной стороны, нужно было что-то делать с тем, что он пару секунд назад сказал, выдав этим свои мысли, с другой, относительное их с Мелиссой положение как-то не очень вязалось с происходящим.
- Скажи мне, мальчик, разве я тебя спрашивала о чём-нибудь хоть сколько-нибудь секретном? - спросила она, глядя снизу вверх на Рю, - Отчего это ты подозреваешь меня в столь ужасном преступлении?
Она сделала вид, будто обижена, картинно надув губки.
- Ну да! - воскликнул он, отстраняясь, - Ты сделала так, что я сам тебе рассказал всё, что думаю!
- Эй, тебе ведь всё равно нужно было кому-то высказаться, верно? - усмехнулась она, чуть приподнимаясь на локтях, - Скажи ещё, что тебе после этого легче не стало.
- Скажи еще, что ты местный психиатр! - парировал юноша.
- Лучше. Я сержант и обязана уметь работать с личным составом. Подай-ка мне сигареты, - попросила она, указывая на тумбочку.
- Теперь это так называется? 'Работать с личным составом'? - спросил он, выполняя распоряжение.
- То, что было вчера, да, - кивнула она, - А то, что я планирую сегодня, называется 'прихоть'.
Рю оставил это заявление без комментария. Какое-то время тишину нарушал только щелчок зажигалки, а потом Мелисса продолжила:
- Ты можешь не смотреть на меня так, будто я правительственный агент, который сейчас будет тебя пытать. В конце концов, как и ты, я тоже сюда из тюрьмы попала. Из мексиканской.
- Далековато от Китая, - заметил Рю так, словно сам осчастливил этим 'тайным' знанием географии Чанг, - Даже, если вы, Мелисса-рэнси, и никак не связаны с правительством, то вряд ли сможете понять того, кого считаете глупым японским мальчиком. Сейчас же вы работаете на Нарьяну, переехав из своего родного государства. Ваша госпожа ведь даже не человек.
'Уже 'наша', а не 'ваша'...' - подумал он, делая глубокий вдох и слегка расслабляясь. Но исправлять формулировку не стал.
- Отлично, значит, она надёжней и стабильней, чем любое другое начальство, разве нет? - хохотнула она, - Ёсикава-кун, у меня нет родного государства. Я наёмница, выросла на поле боя. Моими родителями были партизаны, воюющие с коммунистическим правительством. Нет, не биологическими. Биологические меня отдали в детдом. Первое, что я помню в своей жизни, это большое окно с ярким рассветным солнцем и грязный плюшевый медведь, которого я прижимала к своей груди. Я даже не помню мебели в этой комнате. Наверное, она была пустой.
- Я не знаю ничего о наёмниках, Мелисса-рэнси... - ответил Рю, - Но в моей стране люди подчиняются лидеру искренне, только если верят в его идеалы, в силу его слова и дела, знают, на что именно эта сила направлена и ради чего. То есть верят в человека, как обычно люди верят в небесных ками... если же лидер не человек...
Зеленоволосый оборвал фразу. Не задумчиво прервал, а просто утвердил её конец, поставив точку, хоть сейчас и думал о другом. А затем спросил:
- Сколько вам тогда было лет?
- Меня удочерили, когда мне было три года. Но родителей я сменила в шесть. Я тогда снова попала в детский дом. А оттуда - в дурку. Но и там пробыла недолго. Меня заметили и решили направить мою энергию в военных целях. Видишь, Есикава-кун? У нас у обоих не было детства.
- Странно, - задумчиво ответил Рю, - Я не помню ничего о своём раннем детстве. Словно я родился лет в 10. Вообще ни одной картинки в памяти. Мне кажется, что я всегда играл только с синаем и го. Но я даже не помню, как меня научили играть в го. И мне кажется, что я умел наносить основные удары всегда, словно родился с этим умением. Просто я не помню, как меня учили этому, а ведь я помнил каждую тренировку с отцом за столько лет.
Помолчав, зеленоволосый продолжил:
- Но я не думаю, что мне есть о чём сожалеть, а разве вам есть о чём, Мелисса-рэнси, учитывая, кем вы стали в мире сошедшей с ума сигмы?
Она ушла от ответа... Весьма необычным способом. Принюхавшись к мокрым волосам японца, она глубоко вздохнула:
- Какой приятный запа-а-ах, - протянула она, - Вот именно поэтому я использую этот шампунь. Крапива и роза. Два самых колючих растения... и два самых вкусных. Хочешь, я приготовлю тебе чай с крапивой и розой?
- Да, Мелисса-рэнси, - ответил Рю уже совсем другим тоном, словно и не было недавних подозрений в шпионаже и смятения: голос Рю иногда умел быть чуть более тёплым, чем идеально нейтральный.
Женщина тихо встала с кровати и двинулась в сторону небольшой кухни, которая находилась в той же комнате, но выделялась паркетом более светлого оттенка и другими обоями. Кажется, ей нужно было заполнить чем-то паузу, чтобы сформулировать ответ.
- Знаешь, мне на самом деле есть о чём жалеть, - сказала она, ставя чайник, - Я ведь просто сумасшедшая. Быть может, я бы жила более счастливо, не топя свой разум в чужой агонии.
Рю поднял руку, демонстрируя иероглиф на втором запястье. 'Быть несчастным или счастливым - нужно одинаковое количество усилий'. Это была любимая фраза его матери.
- Всегда есть выбор. Даже я сделал всё по своему выбору, несмотря на ответственность, которую возлагал мой статус. Война должна рано или поздно остановиться, Мелисса-рэнси. И ваша личная война, и моя личная война, и война сигмы против этого мира, и глупая грызня государств в этом болоте новой эпохи. Нужно стремиться к этому моменту и помнить, что все делается ради него, а не ради убийств. Никто не убивает ради убийств, не так ли? Даже сумасшедшие. Ведь кровь приносит несчастье, а люди созданы не для него.