— Простите…простите! — причитала буфетчица, заворачивая в серую бумагу бутылку коньяка и подавая большую коробку конфет в синем с золотом варианте, на которой был нарисован Кремль и написано «Московские зори».
— Они с ликером! — вдруг сказал рядом стоящий мужичок, что так торопил тетку с пивом. — Вашей мамзели понравится!
Сосед окинул того быстрым взглядом так, что тот как-то съежился:
— Прошу прощения, гражданин начальник! — Приложил он ладошку к козырьку своей мятой кепки.
Ничего не ответив, сосед взял меня под руку и мы быстрым шагом пошли к поезду, что стоял на первом пути.
Когда уже сидели в купе и пили кофе с коньяком, я вдруг вспомнила, что так и не узнала, как называется станция и засмеялась:
— А вы оказывается не простой человек! — сказала я смакуя настоящие шоколадные конфеты с ликером, вкус которых не помнила уже давно.
— СкАжите тоже! — откинулся он на стенку купе. — Отчего такие мысли?
— Сужу по тому, как к вам относятся некоторые товарищи! — засмеялась я. — Если бы не ваш перстень, могла бы подумать, что вы чин из КГБ. Так все вас испугались.
— Испугались? Вы так думаете?
— Я видела собственными глазами, — ответила я, вглядываясь в его непроницаемое лицо.
— Вы ошибаетесь, — вдруг мягко сказал он. — Я действительно инженер, только военный. Конструктор. Еду с места испытаний. Был в командировке. Я же могу вам это доверить?
— Можете. Клянусь сохранить в тайне! — Со смехом подняла я руку в пионерском приветствии.
— При чем тут пионерия? — улыбнулся он. — Вы же комсомолка, я надеюсь?
— Точно. — кивнула я. — Тогда — честное комсомольское.
Мы сидели и смеялись над байками, которые он лихо рассказывал мне: ляпсусы в творчестве и конструировании, нестыковки между теоретиками и практиками, анекдоты про свою профессию. Он был известным конструктором танков. Я, конечно, не знала его фамилии и не подозревала, что рядом со мной в одном купе сидит такой человек.
— А почему вы едите в простом купе, а не в мягком вагоне? — удивилась я.
— А потому что в этом составе нет мягкого вагона, моя дорогая девочка, — ответил он назидательно. — А мне надо срочно в Москву. По делам.
— Ну, если срочно, то тогда лучше самолетом, — с вызовом вставила я ему за поучение.
— И самолета не было. Увы! — засмеялся он. — Но я не жалею, потому что встретил вас. Он выразительно посмотрел на меня.
Я вначале не поняла, а потом краска бросилась мне в лицо. Я положила конфету в коробку.
— Спасибо, — отодвинула её в сторону. — Я угостилась. И, кажется, слегка напилась.
Мы замолчали. Я видела, как напряглось его лицо и остановился взгляд. Мне, если честно, было его жаль. Я понимала, что ему понравилась, но и он понимал, что такая разница в возрасте не дает ему право даже на обычные ухаживания и будет восприниматься окружающими, как постыдные и неуместные телодвижения.
— Да, — протянула я про себя, глядя, как потемнело его лицо, и сдвинулись к переносице брови. — Это тебе не двадцать первый век, где стираются грани возраста. Здесь и сейчас существует временнАя преграда, как для меня, так и для него. Не могу же я сказать, что почти его ровесница и мне приятно его внимание. Вздохнув, попросила его выйти, чтобы смогла переодеться. Тот быстро собрался и, прихватив портсигар, вышел курить
Переодевшись в свой халатик, накрылась простыней и отвернулась к стене. Я не слышала, как он вернулся и тоже прилег отдыхать.
Глава 4
Проснулась от шума за окном. Шел дождь, и струи его бились в стекло с силой равной движению поезда. Уже смеркалось. Посмотрев на свои часы, поняла, что уже вечер и почувствовала, что проголодалась. Приподнявшись, заметила, что в купе одна. Соседа не было. Села и потянулась с удовольствием. Хорошо спать под дождь!
— Но где же Сергей Витальевич? — вдруг пришло на ум его имя отчество. — А красиво звучит. Надо попробовать его так называть.
Послышался шорох за дверью и она с лязгом приоткрылась. Показалось лицо соседа.
— О! Вы уже проснулись? — открыл он дверь и вошел. — Хочу пригласить вас в ресторан. Не против поужинать со мной?
Я улыбнулась в ответ:
— Очень даже не против. Есть хочу отчаянно.
— Тогда собирайтесь. Я подожду в коридоре, — и он вновь скривился, захлопывая купейную дверцу.
Я опять же бросилась к чемодану. Перерыла всё и остановилась на синем платье с белым кружевным воротником и рукавом фонарик. Оно было из плотного шелка, с юбкой клеш и пояском с перламутровой синей пряжкой с золотой каемкой. Она очень украшала, как и ажурный воротничок, который её освежал. Приготовив те же белые туфли на каблучке, я распушила волосы в свободной волне до плеч и вышла в коридор. Сосед был вновь удивлен: