— Мороженное. Любое.
— Будет сделано! — Сказал он, поклонившись, и махнул официанту. Тот быстро подбежал и он что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул и ушел в боковую дверь. Скоро передо мной стояла креманка с горкой великолепного кушанья: разноцветного пломбира, с шоколадом и вареньем, цукатами и орехами. Это произведение искусства даже жалко было есть, но я решительно взяла чайную ложку. Первое послевкусие вызвало у меня восторг:
— Мммм! — Промычала я, и принялась поглощать его с аппетитом.
— Если этот сын вождя и нарушил мой праздник, то я получила вкуснейшую компенсацию! — думала я, поедая и причмокивая.
Некоторые оборачивались на меня и видя мое довольное лицо тоже заказывали мороженое. Я обратила внимание, что такие же порции уже красовались на других столам. Перед дамами, конечно. Мужчины пили спиртное и переговаривались. Видимо обсуждали инцидент. Тут многие поняли, кто он и что делает. Все знали, что после смерти вождя, для его сына была закрыта дорога везде, даже в собственный дом. Вот и обитал тот в гостинице, именно в Пекине, так как ждал ответа из китайского посольства на свою просьбу эмигрировать в Китай, к Мао, который любил и ценил Сталина, как лучшего друга и соратника. Но пока ему не было ответа.
Я еще раз убедилась, какие у Сергея Витальевича знакомства — Жуков, Королев, сын Сталина! И еще, вероятно, такие, о каких даже не могу представить. Я прихлебнула шампанского и вздохнула:
— И все-то его уважают и все-то любят. Даже я, старая перечница! За что мне такое счастье?
И ту на меня нашла такая глухая тоска, что я чуть не заплакала. Выхватила из сумки платок и прислонила к глазам.
— Этого еще не хватало!
Услышала я за спиной тихое восклицание:
— Прости! — Увидела виноватое лицо моего генерала. — Он очень расстроен. Ему вновь отказали в выезде.
Тут он мне все и рассказал об аресте, о необоснованных притязаниях, о лишении погон и даже наград.
— Выгнали даже из дома, где он жил и теперь вот обитает здесь, пока ему не определили место высылки. Он думал, что сможет уехать в Китай, но не получает визы.
— Он что любит китайское, что живет здесь? — Удивилась я.
— Он любит Мао! — Хмыкнул генерал. — Всё об этом! Давай продолжим праздновать!
Он вновь налил и мне и себе. Чокнулись, и генерал опрокинул разом рюмку в рот. Потом налил ещё.
— Ты расстроился? — Взяла я его за руку и не заметила, как перешла на «ты».
Он был так озабочен, что даже не понял. А потом вдруг опомнился.
— Прости, что ты сказала сейчас?
— Я спросила, чем ты так расстроен, Сережа! Не стоит! Все еще может утрясется и он получит что хотел! — Улыбнулась я и он схватил меня за руку, прижал к губам и посмотрел на меня счастливыми глазами.
— Я бы вновь хотел повторить его глупый приход и расстройство нашего праздника, лишь бы вновь услышать из твоих уст «ты» и «имя». Скажи еще раз, прошу!
— Я люблю тебя, Сережа, и очень скучаю! — Сказала я глядя ему в лицо.
Его глаза повлажнели, как тогда, только теперь в них была радость.
— Я сегодня самый счастливый человек, любимая моя девочка! Спасибо за такой подарок! Чем я смогу отплатить тебе? Звезду с неба? Может несколько позже. Обещаю!
И он сказал это так серьезно, что я вспомнила Королева и его «созвонимся». А потом еще и телефонный разговор, уже перед самым моим отъездом.
Я сидела за столом в его кабинете и ждала звонка от него, с известием о разрешении вопроса общежития. Подняв трубку, услышала мужской голос:
— Сергей Витальевич? Это Королев. Вы мне нужны.
— Это не Сергей Витальевич, а Валентина. Помните меня? Кремль, награждение?
— Да-да! — Засмеялся тот. — Как же, как же! Вы та милая девушка с Соломиным. Помню-помню! С новым годом! А можно ли услышать Сергея Витальевича?
— Его пока нет дома, — ответила я, — но он должен позвонить. Что ему передать?
— Гм! Передайте, что звонил Королев и он мне нужен.
— Хорошо, Сергей Павлович, так и скажу.
— Ну, до свидания, милая барышня! Желаю счастья в новом году!
— Спасибо! — Пискнула я и услышала звук отбоя.
— Вот скажи кому-нибудь в нашем времени, что разговаривала с самим Королевым — не поверят!
Вздохнула и положила трубку.
Сейчас я смотрела на склоненную к моей руке голову этого человека и понимала, как он мне дорог. За всё, что он делал, чем занимался. За его натуру и характер, за ум и воспитанность, за силу и мужество истинного мужчины, который всегда встанет на защиту, не бросит, укроет и убережет от тягот жизни. Наклонившись, поцеловала в волосы и услышала легкий аромат его одеколона.