— Можно чокнуться с вашей дочкой? Она такая свеженькая, как персик!
При этом он одной рукой держал рюмку, а другой, собрав пальцы в щепоть, поднес к губам и сделал воздушный поцелуй.
— Нельзя! — резко сказал сосед и, привстав, отодвинул его руку с рюмкой в сторону. Тот качнулся, еле устояв, и пролил жидкость из рюмки прямо на спину впереди сидевшего посетителя. Тот с криком подскочил и начал отряхиваться. Кавказец, вначале оторопел, потом взревев, кинулся на моего соседа с кулаками. Тот уклонился от удара и схватил его за руку. Как кавказцу было больно, я поняла по его лицу, когда сосед с силой надавил тому на запястье. Потом он резко завернул ему руку за спину и пригнул лицом к собственным коленям. Это произошло так быстро, что никто не успел даже опомниться. Кавказец заойкал, и сосед бросил его руку в сторону. Вместе с ним и качнулся, подбежавший было, его дружок. Подхватив того за талию, что-то бормоча на ухо, потащил его между столами на выход. Я сидела, застыв с бокалом в руке. До меня всё еще не доходило, что случилось. То, что произошло нечто выходящее за рамки приличия, я видела, но больше всего меня поразил сам сосед, его молниеносная атака и победа над молодым противником.
— Ого-го! — хмыкнула я. — А мы, оказывается, можем! Вот тебе и старик!
Поставив на стол бокал, я похлопала в ладоши. Все, кто сидел поближе, вдруг повернулись на мои хлопки и уставились с любопытством. Сосед сел и скривился, поняв мой выпад.
— Не стоит, — налил он себе вина и выпил до дна. — Хулиганов надо учить жестко. Распоясались в последнее время. Много свободы получили. Совсем с рельсов съехали.
— Согласна. Но вы меня удивили. Откуда такое умение? Самбо или джиу-джицу?
— Просто немного приемов самообороны, — улыбнулся он.
— Впечатляет! — протянула я ему свой бокал. — Думаю, что десерт мы можем взять с собой. Как Вы считаете?
— Согласен, — ухмыльнулся он и махнул рукой официантке, которая видела эту картину и что-то говорила удивленному испуганному буфетчику.
Расплатившись и что-то еще получив от буфетчика в сером бумажном пакете, когда мы проходили на выход, я уловила странные взгляды сидевших посетителей. Они провожали нашу пару, и в их глазах и позах читалось уважение к моему соседу. Я была удовлетворена — это был рыцарь! Он шел впереди, я позади, с гордостью держа его за руку. Таким образом, мы прошли все прошлые преграды между вагонами, и я уже не боялась грохочущих переходов.
Вскоре очутились в нашем вагоне. У окон в коридоре стояли пассажиры, некоторые двери были открыты и слышались разговоры на повышенных тонах, смех и веселые выкрики. Здесь во всю развлекались, играя в карты или выпивая прямо в купе, закусывая немудрящей едой. За закрытыми дверями слышались женские крики на детей и их писки и смех. В общем, вагон оживился к вечеру, и уже не казалось, что мы едем одни. Все купе были заполнены до отказа. Я боялась, что без нас наше тоже будет занято другими пассажирами или даже с детьми, и придется уступать нижние места, но оно было пустым, и я успокоилась. Видимо это так отразилось на моем лице, что сосед, закрывая двери, сказал улыбаясь:
— Не волнуйтесь. Я купил все три места до Москвы. Ваше — было единственным занятым. Я хотел и его освободить переселив в другое, но увидев вас, отказался, и сейчас только рад этому. Вы скрасили мне нудную дорогу в этом поезде. А сейчас мы будем с вами пить шампанское.
Он достал из пакета бутылку, завернутую во влажную салфетку и большое зеленое яблоко. Вынув из кармана перочинный нож в перламутровой оболочке, порезал яблоко на бумажной салфетке.
— Я сейчас, — сказал он и быстро вышел из купе.
Я бросила сумку на полку с чемоданом, скинула узкие туфли, что уже натерли ступни, так как были надеты на босые ноги, и уселась на полку, поджав их под платье. Уставилась в окно, за которым в потухающем свете дня, мелькали картинки лесной посадки, полей с созревающей пшеницей или рожью, будок путевых смотрителей. Умиротворение образовывалось в моей душе и предвкушение чего-то необычного, интересного. Я спросила себя:
— Неужели этот мужчина тебе приглянулся, старушка? Давно ты не чувствовала такой раздрай. И всё это — молодое тело, что досталось тебе в подарок. И что будет дальше? А вдруг истинная хозяйка вернется в него и что тогда?
Я закрыла глаза и мысленно махнула рукой:
— Вот тогда и буду думать. Правда, если будет чем.
Мои выводы прервал лязг открываемых дверей. Вошел сосед с двумя гранеными стаканами с подстаканниками.