Я отметила, что он всегда бледнел, когда смущался, а не краснел, как остальные в щекотливом положении.
— Вот что значит дворянская кровь, — думала я про себя. — И как я рада тому, что остаюсь здесь в комфорте и довольстве. Хоть поживу как белый человек. А общежитие потом, еще успею «насладиться», помня свои юные годы.
Честно говоря, мне и не хотелось туда, так как когда-то уже испытала ту жизнь полную молодых забот и веселья. Но то были мои годы! А сейчас? Смогу ли с ними найти общий язык — с семнадцатилетними? Мне же почти шестьдесят! Если только учиться вместе и минимально при этом общаться?
Примерно с таким же вопросом я столкнулась еще в бытность моей «заушной», как говорили, учебой в моем времени. Там были студенты разного возраста и даже сорокалетние. В основном из сел и деревень, где нужны были в то время дипломы ВУЗА из-за зарплаты и по статусу. Уже тогда поняла, что мы молодые совсем не понимаем этих женщин старше тридцати пяти, погруженных в семьи, хозяйства, работу. А теперь мне самой придется как-то приспосабливаться. Уже с самого первого дня осознания, что я в другом мире и в другом теле, я никак не могу прийти в себя, никак не могу совместить возраст и внешность. Всё мне кажется, что я в прежних годах и мне неловко встречать улыбки и даже заигрывания молодых людей. Я всё чаще ловлю себя на мысли, что молодость мне дана в наказание что ли? Только за что?
Утром я не спустилась к завтраку, сославшись на недомогание, так как была поражена тем, что мое молодое тело показало малоприятную картинку на постели — кровавое пятно от моих прибывших месячных. Я вначале опешила, а потом криво усмехнулась:
— Да-а-а… — протянула я, почесав затылок. — Вот об этом и не подумала. В свои годы я уже подзабыла про такие дела. А теперь необходимо было думать и об этом. Да еще и девственница, скорее всего. То-то мне предстоит всё вспомнить и прочувствовать!
Быстро накинув на себя халат, скользнула в ванную и залезла на полку, где нашла вату и бинт.
— Где вы, ненавистные современные прокладки! — вздохнула я.
Приведя в порядок, застирала кое-как свое нижнее и постельное белье. За этим занятием меня и застала Глаша:
— Ты что тут делаешь?
— Да вот какой конфуз случился, — показала на еле отстиранное пятно.
— Ну, ничего, — улыбнулась она и забрала из моих рук мокрую простынь. — Отдадим в стирку. Иди завтракать. Там тебя Сергей Витальич дожидаются.
Я быстро переоделась, расчесала волосы и прибежала в столовую. За столом на своем месте сидел генерал и читал газету «Правда». Увидев меня, сложил и встал:
— Доброе утро. Как спалось? — уУлыбнулся он, подставляя мне стул.
— Спасибо. Хорошо, — ответила я, слегка смущаясь на постоянною его привычку, вставать при моем появлении и предлагать мне место за столом.
Он внимательно пригляделся к моему лицу:
— А что такая бледная? Нездоровится?
— Нет-нет! — торопливо откликнулась я и подвинула к себе тарелку с молочной рисовой кашей. — Все нормально. Просто устала от экзаменов.
Он ещё раз оглядел меня и приступил к завтраку. Я тоже последовала за ним, сдобрив кашу маслом и вареньем. Свежие булочки, какао и сыр ела под пристальным вниманием хозяина. Он всё еще разглядывал меня, будто не доверял моим словам.
— Чем будешь заниматься сегодня? — спросил он, после завтрака, когда Глаша убирала со стола, а я допивала шоколадный напиток и почти уже не замечала взглядов генерала, отдаваясь вкусу настоящего молока в какао.
Я вскинула на него глаза:
— Не знаю пока, — пожала плечами. — Хотела бы посмотреть Москву, а то с этой подготовкой и экзаменами видела её только из окна вашего автомобиля. — Усмехнулась я. — Надо походить ножками, почувствовать кожей, вдохнуть её настоящие запахи. Вжиться, если хотите.
— Что ж, это неплохо, — усмехнулся он. — Но может быть, сегодня всё же отложишь поход? Не нравится мне твоя бледность. Хотя… — протянул он, — тебе видней. Во всяком случае, это будет полезно. Сходи в музей, погуляй по центру, посети Красную площадь. Потом расскажешь о своем впечатлении.
— Спасибо, Сергей Витальевич, я обязательно так и сделаю.
Он встал и вышел, поблагодарив Глашу за завтрак. Потом, уже на выходе, я заметила, как он остановил её и что-то спросил. Та тихонько ответила. Генерал ещё раз взглянул на меня через её плечо и кивнул. Я поняла, что он спросил о моем состоянии, и Глаша ответила как есть. Теперь, кроме Иваныча, все были в курсе. Думаю, что и ему также станет известно. Я уже заметила, что эти трое стали меня опекать, при том довольно плотно. Видимо отсутствие семьи у каждого из них сказалось на их характерах и теперь во мне они нашли объект для своих неистраченных забот.