Кто сказал, что агрессия – это как Гитлер? Может быть и так – по решению ООН. Которое постановит, что России не быть – и «границы нерушимы». Когда СССР распался, вот уж границы менялись, но это было демократично, а крымнаш – это не сметь, нарушение принципа незыблемости границ! Гитлеру удалось всего лишь двадцать миллионов советских людей убить – ну а если теперь вымрет хоть пятьдесят, это будут допустимые потери. Да, этот мир еще поганее того, что в прошлом сне был – там я успел все ж по США все боеголовки выпустить, и наверное, не я один, так что пиндосам мало не показалось. На кой черт нужен такой мир, где России нет?!
И я, Лазарев Михаил Петрович, навеки убежден – капиталистической России не быть! Поинтересуйтесь, кто такие «мэйбани» в Китае – к господам олигархам российского разлива, которые держат капитал в чужих банках, покупают жилье за бугром и отдают своих детей учиться в чужие школы, это определение подходит полностью. «Капитал не может лежать без движения, он должен крутиться, приносить прибыль, вкладываться в рынок». А поскольку на этом поле нам с США тягаться нельзя, то любой российский капиталист – потенциальный предатель. Просто потому, что ему будет выгоднее предать. Теоретически я могу поверить в бушковского персонажа-олигарха, сказавшего «ни Форд, ни Вестингауз не могут быть в колонии, а туземным управляющим я сам не хочу», – вот только в жизни я таких персон пока не встречал.
И потому – сделаем все, чтобы повернуть историю на другой путь. Шанс есть – товарищ Сталин из нашей истории, и он же, узнавший будущее (и свое, и страны, в которую он всего себя вкладывал), это большая разница. А также товарищи Берия, Пономаренко, Василевский, Кузнецов, Курчатов – те, кто вытянул самую страшную войну, какую история знала – сейчас тоже намерены сделать все, чтоб реставрации капитализма не допустить. Ну а что будут лет через пятьдесят вопить всякие «кривозащитники» (если эти особи и в данной ветке истории появятся), меня совершенно не волнует! Мы, люди из двадцать первого века, волей пока неизвестного науке Феномена попавшие на семьдесят лет назад, из 2012 года в 1942-й, свой выбор сделали твердо. Мы растеряли идеализм напрочь, когда при Горбатом и Боре-козле товарищи партийные из верхов толпой полезли в олигархи – и, провалившись в прошлое, считали, что Советских Союзов было два. Один, плакатно-идеальный, с обложек журналов вроде «Знание – сила» и «Техника – молодежи», со страниц романов Адамова и Беляева. И другой, реальный, где черные воронки по ночам, маньяк Берия школьниц на улицах хватает, а Сталин ставит к стенке всех, кто смеет свое мнение иметь. Истинность второй версии вызывала сомнения, все ж не настолько были популярны Солженицын с Новодворской среди защитников Отечества – но ведь «дыма без огня не бывает, что-то да было?» Но вписались мы за своих дедов и прадедов – поскольку за кого еще? Не за американский империализм же, и тем более не за Гитлера! Ну а нейтральной стороной в такой драке быть никак невозможно – да и не осталось к середине двадцатого века на этой планете неоткрытых островов, и «Воронеж», атомный подводный крейсер проекта 949А, не имеет вечного ресурса, как «Наутилус» капитана Немо. И предки, какие бы они ни были, для нас однозначно свои. Поскольку – отцов и дедов не выбирают.
И пока что нам удается историю менять. Победа здесь была на год раньше. И нашими стали вся Германия (нет тут ФРГ, одно ГДР), а также Италия, Австрия, Греция, и еще половина Норвегии, и черноморские Проливы. Что, конечно, не вызвало к нам любви у наших заклятых «друзей», в пятидесятом едва до атомной войны не дошло. Из-за Китая – поскольку Корея в этой истории тоже наша вся, а вот в Китае до сих пор воюют[1]. А мы живем и строим социализм, попав в страшное и прекрасное время – когда за свое счастье надо драться, или работать по-настоящему, не как полвека спустя. Офисный планктон моего времени, с их отношением к работе, здесь бы массово загремел по статье «за саботаж». Зато сталинский СССР показывал экономический рост больше, чем Китай двухтысячных. И жизнь здесь, на взгляд простого человека, реально становилась с каждым годом лучше и веселее, – а ведь еще живы были и те, кто помнил, каково было при царе.