— Ром. Настоящий ямайский ром, у меня есть небольшой запас. Из трофеев.
— Спасибо Очинлеку? — улыбнулся Фрисснер. Ягер улыбнулся в ответ, но не слишком весело.
— Я не о напитке, я о фляжке, — сказал Фрисснер. — Красивая работа
— В Папенбурге у меня работает знакомый… Папенбург — это лагерь, там сидят в основном уголовники, а они — искусный народ. Не то что политические, которые только языком умеют болтать. Один из них делает вот такие фляжки для офицеров. Когда-нибудь плюну на все и переведусь в лагерь. Простая и рутинная работа, но зато в тишине и покое, — поделился Ягер, добавляя рому в кофе. Согласия Фрисснера он не спросил, и капитан запоздало подумал, что ром можно было употребить и отдельно, а не портить хороший кофе…
Некоторое время они молча пили кофе. Фрисснер чувствовал, как по спине сбегают струйки пота, появилось непреодолимое желание почесаться. Он потерся спиной о деревянную подпорку крыши.
— Осторожно, — заметил майор. — У них тут все на соплях держится.
— Учту.
— Боленберг дал технику?
— Разумеется. Он, похоже, хороший человек.
— Хороший… — фыркнул Ягер. — У них здесь своего рода анархия, капитан. Не сравнить с Восточным фронтом. Да что там, я воевал в Греции, там было куда больше порядка! Одичали они здесь, вот что.
— Жаль, не удалось встретиться с Роммелем, — пробормотал Фрисснер, словно не расслышав слов майора. — Всегда уважал этого человека.
— Надеюсь, к лету он наконец возьмет Тобрук. — Ягер плеснул в свою чашку, где оставалось меньше половины кофе, еще рому.
— Нет, мне достаточно. — Фрисснер накрыл чашку ладонью. — Боленберг дал три итальянских грузовика и легковушку «фиат».
— Эту дрянь? Вы не знаете итальянских машин, капитан!
— У меня нет оснований не доверять полковнику. Он специалист.
— Возьмите наш полугусеничный бронетранспортер!
— И танк. Майор, это научная экспедиция, а не разведка боем! К тому же итальянские машины привлекут меньше внимания.
— Когда от них начнут отваливаться детали, вы заговорите по-другому. Черт, я не хочу ехать на итальянском одре! Они не умеют делать машины! Они вообще ничего не умеют делать, только петь оперы и плавать на гондолах!
Ягер поболтал гущу на дне чашечки и одним глотком отправил в рот.
— Хотите еще кофе? — спросил он.
— Нет, спасибо, у меня еще много. Так вы едете с нами?
— Конечно, я же замещаю Рике.
— Рике не должен был ехать с нами. Он должен был всего лишь выделить людей.
— А я поеду сам. Учтите, штурмбаннфюрер…
— Капитан! — перебил Фрисснер.
— Я-то знаю, что вы штурмбаннфюрер, точно так же, как и двое ваших — оберштурмфюреры1 в лейтенантских погонах… Маскарад.
(1 Оберштурмфюрер — звание в СС, соответствующее званию армейского обер-лейтенанта)
— Не я это придумал. — Фрисснер пожал плечами. — Вы, кстати, тоже ходите в армейском.
— Я и говорю: маскарад.
— В пустыню поедем в гражданском.
— Это я знаю. Так вот, учтите… капитан, я еду с вами до самого конца. Вы доверяете ученому?
— Вполне.
— А я — нет. Вы, наверное, думаете, что он действительно бедная овечка? Невинная жертва гестапо?
— Я знаком с его делом. По таким обвинениям можно посадить каждого второго немца.
— Не каждого второго. Настоящее дело Замке было изъято по инициативе генерального секретаря «Анненербе"1 Вольфрама Зиверса. Ваш Замке неблагонадежен, к тому же труслив, на допросах выдал и замазал всех попавшихся под руку, даже по мелочным предлогам. А его отец вообще был странной фигурой. Отказывался от предложений «Анненербе» по финансированию ряда его экспедиций, от других интересных проектов. Когда он поехал сюда в 1938 году, в «Анненербе» об этом даже не знали! Такое впечатление, что он пытался утаить свои исследования от рейха. И его сын, не исключено, такой же. Куда он вас заманит?
(1 «Анненербе» — германское научное общество, подчинявшееся непосредственно Гиммлеру и, в частности, ведавшее всеми археологическими раскопками.)
— С нами будут люди, которые знают пустыню.
— На проводников из местных я бы полагаться не стал. Добыча слишком привлекательна: машины, бензин, оружие, продукты… За ними самими нужно будет следить. Боленберг, конечно, даст вам знающих солдат, но в тех краях они не были.
— А вы? — Фрисснер не понимал, к чему клонит майор.
— Я тоже. Но я знаю человека, который был там в тридцать восьмом с Вильгельмом Замке. Его зовут Муамар.
13
Разве ты не знаешь, что у Аллаха власть над небесами и землей? И он ответил «Не знаю»