Если бы кто-нибудь сейчас внимательно вгляделся в очертания чернильной кляксы, а в особенности через увеличительное стекло, то непременно бы обнаружил, что она удивительно похожа на профиль Мефистофеля. Случайность это или нет, я сказать не берусь. Уж как тут фантазии вашей заблагорассудится, выводы делайте сами.
И тут трансляция внезапно прервалась, появилась заставка с видом Волковского театра, а через некоторое время диктор поставленным голосом, предварительно извинившись перед телезрителями, невозмутимо сообщил, что по техническим причинам репортаж прерывается. О времени выхода его на экран будет сообщено дополнительно. Снова появилась заставка с театром, и тут же зазвучала старая запись арии Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст» в исполнении знаменитого Шаляпина. Низкий, потрясающе красивый голос певца мощно гремел, возвещая о том, что сатана там правит бал, а глупые людишки, гонимые алчностью и жаждой наживы, как и прежде, продолжают упорно гибнуть за драгоценный металл.
Выключив телевизор, весь еще красный от разбиравшего его смеха, Орлов попросил секретаря позвать к нему председателя профсоюзного комитета и секретаря парткома.
Буквально через самое короткое время улыбчивая Верочка послушно доложила, что председатель профкома скоро будет, а вот самого Шумилова она пока найти не смогла, но наказала немедленно разыскать.
Через пару минут в дверях кабинета появился профсоюзный лидер предприятия Александр Владимирович Серов, интеллигентного вида высокий мужчина сорока восьми лет, с сильной проседью в зачесанных назад волосах.
Усадив его за стол, Орлов весело поинтересовался, не удалось ли тому случайно посмотреть так называемый сенсационный репортаж в утренних городских теленовостях. А узнав, что нет, выразил сожаление и принялся оживленно пересказывать о плавающих в воздухе и мяукающих костюме и кепке. Самым естественным образом реагируя на рассказ генерального директора, председатель профкома не уставал удивленно вскидывать брови и изумленно восклицать: «Не может быть, Лев Петрович! Неужели? Вот это да…»
Закончив обсуждение репортажа, новый герой осведомился и о реакции средств массовой информации на его награждение. Профсоюзный лидер тут же, к понятному удовольствию Орлова, доложил, что редакция заводской газеты для завтрашнего номера спешно готовит развернутый материал по вчерашнему событию и что практически все четыре страницы газеты в той или иной мере будут касаться столь радостного и неординарного факта, а также непременных откликов и приветствий заводчан. Остальная же пресса на столь неожиданное событие отреагировать пока не успела, но, по его мнению, сегодняшнее ее затишье наверняка является замедленной реакцией перед завтрашней бурей. Бурей самых положительных откликов и сердечных поздравлений.
А в это время дверь приоткрылась, и румяная Верочка, вихрем ворвавшись в кабинет, радостно сообщила:
— Лев Петрович, вам срочная телеграмма, запечатанная, не иначе как поздравительная, — и протянула свернутый пополам лист сероватой бумаги, заклеенный ленточкой посередине.
Секретарь, довольная тем, что принесла хорошую весть, вышла, а Орлов тут же развернул телеграмму, пробежал глазами, и лицо его, выразившее недоумение, густо покраснело.
— Ну что там, Лев Петрович? — нетерпеливо поинтересовался руководитель профкома. — От кого пришло поздравление?
— А черт его знает! — буркнул озадаченно тот. — Похоже, от каких-то злопыхателей, — и подал листок председателю профкома. — На вот, сам прочитай.
Тот побегал глазами по бумаге и, ничего не понимая, принялся перечитывать вторично. Да и как тут было с первого раза разобраться, если общий смысл телеграммы был непонятен и крайне противоречив. Всего два небольших предложения, но текст каждого из них казался нелогичным и взаимоисключающим.
Душевно поздравляю заслуженной наградой тчк Она так же фальшива зпт как и трудовые подвиги ваши тчк
В конце никакой подписи не стояло, а чернела какая-то клякса, между нами говоря, очень схожая с той, что поселилась на проекте приказа о премировании работников ОТК.
Серов наконец оторвал глаза от бумаги, конфузливо взглянул на шефа, мучительно соображая, какие же дать по этому поводу комментарии, но в следующий же момент с ним что-то произошло, потому как бледное лицо его вдруг вытянулось, рот приоткрылся, а глаза повылезали из орбит и с жутким страхом уставились в ту точку пиджака, где у Орлова находилась высокая правительственная награда.
Хозяин же кабинета, увидев резкую перемену в состоянии профсоюзного лидера, подумал, что не иначе как тому стало плохо, и сам, сильно забеспокоившись, тут же выскочил из-за стола: