— Ладно, девчушка, ты хочешь знать, и ты узнаешь. Этого места нет ни на одной карте, ни в одном путеводителе. Это нигде.
— Даже в «Google Earth» оно выглядит как обыкновенный пустырь, — добавляет молодой азиат.
— Это место не должно существовать, о нем никто не хочет знать. Официально оно называется «МГС», «Муниципальная Городская Свалка».
Мухи, пользуясь тем, что дождь прекратился, начинают выписывать восьмерки в воздухе, цепляясь друг за друга, словно воздушные акробаты.
— Семь лет назад, когда в столице произошел очередной демографический взрыв, в мэрии Парижа заметили, что большая городская свалка, более сорока лет находившаяся в черте города, уже не справляется с горой ежедневных отходов пяти миллионов жителей. Было решено выделить под свалку новый участок земли несколькими километрами севернее Парижа.
— На юге они создали рот, через который целый город принимает пишу: Рюнжис[7]. А на севере сделали дыру в заднице, для эвакуации отходов, МГС, — добавляет молодой азиат.
— Так устроены многие большие города, — подтверждает викинг. — На юге — снабжение, на севере — отходы.
Старый африканец пожимает плечами:
— И можно добавить: на западе — богачи, на востоке — бедняки. Утром рабочие с востока едут трудиться в богатые западные кварталы.
— К вечеру провизия, приехавшая с юга, переваривается в центре и оказывается на севере, — продолжает викинг, выпуская облако сигарного дыма, которое пахнет горелым сеном. — Поэтому власти создали «Мусорленд», роскошную свалку, сверхсовременную, чрезвычайно дорогостоящую, с печью, способной быстро сжигать ежедневные тонны мусора.
— Они даже назвали эту суперсовременную печь «Молохом». По имени карфагенского бога-исполина, сжигавшего детей в своем полыхающем огнем животе, — объясняет молодой азиат.
Старый африканец медленно покачивает головой:
— Люди не хотят знать, что происходит с их отходами. Когда они спускают воду в туалете, им неинтересно, куда девается содержимое унитаза.
— «Молох»… Вообрази, девчушка, большой, очень чистый завод, переваривающий всю грязь, которую производит город. Внутри повсюду электроника, сталь, жидкокристаллические панели, мир без шума и запаха. Будто ты на атомной электростанции или в компьютерном центре. Это безумно дорого обошлось налогоплательщикам, но им объяснили, что это оптимальный способ ликвидации отходов в большом городе.
Викинг сплевывает.
— Затея имела такой успех, что мэры всех европейских столиц приезжали посмотреть, как работает наш маленький чудесный…
— …задний проход класса люкс, — вставляет молодой азиат, довольный своим метким словцом.
— М-да… и, кстати, лет десять он работал нормально.
Кассандра внимательно слушает.
— А потом появилось «коричневое облако». Труба мусорной печи выбрасывала столб темного дыма, который стлался по небу, образуя над кварталом коричневую завесу. Местные жители начали кашлять, участились случаи заболевания раком и астмой. Дождь шел красноватого цвета.
— Такова цена цивилизации, — обреченно вздыхает африканец.
— Район был бедный, и все это абсолютно никого не волновало до тех пор, пока одному журналисту не пришла в голову отличная мысль написать статью, название которой вынесли на обложку его еженедельника, — продолжает викинг. — Все вышло совершенно случайно, просто на той неделе не оказалось более интересной новости.
— Фотографии коричневого облака над домами хватило, чтобы взволновать людей, — вспоминает рыжая женщина, которая тоже прекрасно знает историю этого места. — И заголовка, простого и броского: «ПОЗОР!»
Старый африканец снова пожимает плечами и утомленно произносит:
— Можно подумать, что проблемы существуют только благодаря журналистам: если газетчики о них не говорят, то их и нет.
Светловолосый бородач, не спеша, выпускает несколько клубов сигарного дыма.
— Отреагировали экологи, за ними местные ассоциации, потом ассоциации национальные, и завертелось: петиции, давление на депутатов, пресс-конференции и прочая шумиха. Просто шествие оскорбленных девственниц. «Уберите от меня это загрязняющее окружающую среду облако, я не могу его видеть». Да еще на региональных выборах кандидат от экологов записал первым пунктом своей программы: «Заткнуть пасть чудовищному „Молоху", заводу по переработке мусора, с его дымящей печью, насылающей на людей болезни». Буквально за несколько дней наша образцовая печь, которой завидовала вся Европа, благодаря случайностям редакционного планирования, превратилась в национальный позор. «МГС» стала достойным преемником Чернобыля.