Стефка отмахнулась:
— Вы словно сговорились с Ивоной. С чего ты вообще решила, что я должна его покорять? Скорее всего у него уже есть невеста в столице, да и зачем ему связывать свою судьбу с провинциальной госпожицей? Вряд ли это входит в его планы.
Петра покачала головой, будто наставляя неразумного ребенка:
— Госпожица, ну вы подумайте — уедете в столицу, и уж там козни вашей мачехи вас точно не достанут! А вдруг она еще чего выдумает?
Уже лежа в постели Стефка вдруг вспомнила что так и не написала ответ Димитру. Но Петра, скорее всего, уже спит в своей каморке, а самой вставать и искать письменные принадлежности Стефке не хотелось. Завтра напишет. Да и что писать-то? Ведь Димитр ждет ответ на свое признание, а разве она может ответить ему взаимностью? Нет, это немыслимо, хотя она и скучает по Димитру. По его голосу, глазам… Невольно Стефка вспомнила поцелуй, который лекарь выдал за часть обряда исцеления. Сейчас-то она понимает, что он сказал неправду, но почему-то совсем не сердилась на него.
На следующий день Грегори Майстора в качестве развлечения дорогих гостей предложил поездку на лесное озеро и катание на лодках. Больше в их глуши и нечем развлечься. Княжич к удивлению Грегори охотно согласился и выразил надежду что госпожица Стефка составит ему компанию на этой прогулке. Глаза Захари и Стефки встретились и княжич заговорщически улыбнулся. Ивона чуть ли не запрыгала от радости — на падчерицу все-таки обратили внимание! Стефке вновь пришлось выслушать монолог мачехи на тему того, как важно очаровать княжича и свести его с ума. Девушке очень хотелось ответить Ивоне, что раз ей так хочется, то пусть сама и обвораживает Захари, но сдержалась.
Для прогулки госпожица выбрала легкое платье нежно персикового цвета. День обещал быть жарким и солнечным и прохлада лесных полянок сейчас была как нельзя кстати. Стефка с Ивоной и двумя служанками ехали в экипаже, а все остальные, включая и Грегори Майстора отправились верхом. Дорога до озера госпожице показалась скучной — болтовня мачехи утомляла, а княжич ехал далеко впереди рядом с её отцом.
Когда вся процессия, наконец, выехала на берег лесного озера, Стефка ахнула от восхищения. Она уже и забыла как здесь красиво. Наверное, мачеха права: она совсем одичала в своей башне после нескольких месяцев затворничества. Госпожице нравилось все — и яркая зелень деревьев, и щебет птиц, листы кувшинок на озере, легкая рябь на воде, которую оставляли жуки — водомерки. Само озеро поблескивало от солнечных лучей, которые проникали сквозь густые кроны деревьев. Вода в озере казалось зеленоватой, и в то же время она была достаточно прозрачной, чтобы разглядеть илистое дно и лохматые заросли водорослей.
Самую большую лодку предоставили княжичу и госпожице Стефке. К разочарованию молодой госпожи вместе с ними в лодку уселся и Ремис. Этот человек вызывал у Стефки сильную неприязнь, она даже удивилась себе. При взгляде на самодовольное лицо Ремиса настроение у неё тут же портилось. На весла уселся молодой мужчина из свиты княжича. Захари сидел напротив Стефки и его широкая спина закрывала Ремиса. Расстояние между Захари и Стефкой было мизерным, можно было протянуть руку и дотронуться до княжича и эта невольная близость смущала госпожицу. Захари же вёл себя будто ничего особенного и не происходит, будто они вдвоем в этой лодке и никто не слышит их разговор. Но молочный брат княжича периодически подавал голос, едко комментируя лесное озеро, которое он называл илистой лужей. Стефка не сдержалась и резко заметила:
— А мне кажется здесь довольно мило. Уединенно и не шумно.
Княжич, чтобы уйти от скользкой темы, поинтересовался протокой мимо которой они проплывали:
— Может, свернем туда?
Но Стефка покачала головой:
— Кажется, эта протока ведет к болоту. Лучше туда не соваться.
Ремис тут ж поддакнул:
— Скорее всего там не на что смотреть, разве что на жаб с огромными бородавками! — и нахально подмигнул госпожице.
Стефка тут же покраснела и возмутилась:
— Что вы себе позволяете!
Ремис выглянул из-за спины Захари:
— А что я такого сказал? Вам не нравятся жабы? Мне тоже! Они такие склизкие, в бородавках…
Захари рявкнул:
— Ремис!
И, повернувшись к Стефке, миролюбиво сказал:
— Госпожица Стефка, не обращайте на Ремиса внимания. Он неотесанные глупый болван. Всего лишь сын моей кормилицы и понятия не имеет о хороших манерах.
Княжич взял ладошку Стефки в свою ладонь и поднес к губам. Его карие глаза смотрели с сожалением за глупость своего приятеля. Но Стефка была вне себя от гнева: