Когда нимфа вернулась Стефка подсела к ней с расспросами, что там делают нимфы племени гуа-гуа.
— Я как чувствовала, что они не только из-за мужчин приплыли. Скоро праздник в честь Великой Гуррей и они хотят принести ей свои мольбы о милости. Свой алтарь, что хранится в их племени, они осквернили и Великая Гуррей не слышит их. Вот они и приплыли к нам. Аррен с другими мужчинами следят за алтарем — они не позволят гуа-гуа провести там жертвоприношение, если те вдруг решатся на обман.
— А почему ты хотела предупредить сестер, чтобы они не говорили обо мне?
Сурра нахмурилась и вздохнула:
— Гуа-гуа слишком заинтересовались тобой. Твои волосы другого цвета и ты не как мы, они могли почувствовать это. Они могут быть опасны для тебя. Они злые и кровожадные.
Стефка недоверчиво округлила глаза:
— Мне так не показалось.
— Когда они поклоняются Гуррей, то пьют дурманящее зелье.
— Сладкую воду?
— Нет! Сладкая вода приносит радость, легкость и веселье. А то, что пьют они делает их злыми, они приносят в жертву своих сестер, их глаза становятся пустыми. Это очень страшно. Я видела однажды, когда мы с сестрами были у них.
— А где они живут?
— Там, где начинается большая вода. Это далеко отсюда.
Когда на Долину Озер опустилась темнота, магистр и Димитр были уже готовы. За плечами у каждого был небольшой мешок с вещами, которые могут понадобиться. А Стефан захватил и один ларец, полный самоцветными камнями. На руке магистра мерцал перстень.
— Димитр, сейчас мы возьмемся за руки и ты представишь то место, где живет девушка, которую твой друг увидел в зеркале. Будем надеяться, что он все еще там.
Стефка и Сурра скрылись в хижине, чтобы портал по случайности не затянул и одну из них. А магистр и Димитр, взявшись за руки, исчезли в окутавшем их мерцающем тумане. Они не увидели как в сгустившейся темноте к хижине бесшумно крались нимфы гуа-гуа.
Первое, что почувствовал Димитр — сильный холод. Он открыл глаза — вокруг все было белым-бело. Проморгавшись и привыкнув к ослепительной белизне, лекарь увидел крышу дома на которой словно пуховая перина лежал толстый слой снега. С крыльца свисал ряд сосулек, а босые ноги обжигало холодом.
Магистр недовольно озирался по сторонам. Какой-то двор за дощатым забором, деревянный дом с резными ставнями. Вдруг раздался пронзительный женский визг. Повернувшись, они увидели молодую женщину, закутанную в овчинную душегрейку. На голове ее красовался яркий цветастый платок, а на ногах были черные валенки.
— Это что за чудо такое? — прыснул великий магистр. Но Димитр узнал незнакомку из зеркала, на которую любовался Георги. Она, видимо, вышла во двор за дровами, поленница которых лежала возле дома. От испуга она выронила поленья из рук, и они с грохотом посыпались наземь.
На крик послышались торопливые шаги, дверь избы распахнулась, и на крыльцо выскочил, будто ошпаренный, Георги. Он тут же увидел нежданных гостей.
— Димитр!
— Георги!
Друзья подскочили друг к другу, с хохотом обнялись, и, не слушая, наперебой заговорили:
— Я уж не чаял тебя увидеть…
— Куда же ты пропал?
— Надо же — жив, здоров!
Незнакомка с удивлением смотрела на эту сцену, боясь пошевелиться.
Тут раздалось вежливое покашливание:
— Я очень рад, что вы нашли друг друга. Но может, все же войдем в дом? А то как-то холодно…
Георги тут же спохватился:
— Да, да, заходите! Что же это я… Студено нынче.
Димитр с удивлением разглядывал обстановку в избе, домашнюю утварь. Не то чтобы он не видел всего этого у себя в краю, но не вязался у него образ Георги со всем этим. Хотя, нужно признать, Георги сильно изменился. Его болезненная худоба и бледность пропали без следа. Теперь он был не худым, а жилистым. Меньше всего теперь он походил на изнеженного юношу. В его взгляде появилась серьезность, и даже какая-то суровость. Мозолистые руки, обветренное лицо. Но при всем при этом было видно, что Георги счастлив.
— Марфуша, накрывай на стол! Встречай дорогих гостей!
Марфуша, так звали незнакомку из зеркала, заулыбалась, засуетилась.
— Георги, это мой прадед, Стефан Карловиц. Великий магистр. Он действительно оказался жив!
Георги с большим удивлением слушал рассказ друга о невероятных событиях, произошедших с Димитром и его прадедом.
— Теперь ты понимаешь, почему я так долго не объявлялся? В том мире прошло всего-то несколько дней, а тут уже… А сколько, кстати, времени прошло, как мы потерялись?