— Назад! — приказал Рей.
Шум… Крик…
Сосредоточенность Рея сломалась. И, улучив момент, Преданный Тьме прыгнул. Американец попытался поставить барьер, но опоздал. Щупальце мазнуло по его телу, присоски жадно закрепились на кровавых порезах. Рей сжался, но не смог отодвинуться от этого оскверняющего объятия.
Пламя, Пламя… Но здесь не было Пламени, могущего коснуться обезумевшего от жажды крови существа. Но Рей еще не сдался! Он словно бы встал теперь перед этой волей и требовал от нее так же, как она требовала от него.
Рей высоко поднял голову.
— Приди, — говорил он этой воле. — Будь сейчас со мной!
И если она сделала его и своим слугой, и своим орудием, то теперь, на краю бездны, он оттолкнул это. Сейчас они были равны. В него вливалась после минутного растерянного сопротивления сила, какой он никогда еще не испытывал.
Присосавшаяся к нему отвратительная плоть дрогнула. Медленно, добавляя мучительную боль, щупальца отпали, когда чудовище неохотно, сопротивляясь, отползло назад. Мегос ослабь свое давление. Он слишком поздно увидел, что случилось.
— Пламя! — Рею казалось, что он выкрикнул это вслух. Это был его собственный приказ силе, воле, которой он овладел. — Пламя!
И оно снова появилось. Пляшущее, ослепительное Пламя!
— Держись! Люди Му лезут по лестнице!
Ничего не значащие слова. Во всем мире существовало только Пламя, сотворенное из мысли, его нужно держать, держать, держать…
Преданный Тьме крутился, шипел, не отступал от Пламени. С лестницы слышались крики.
— Держись! — снова крикнул Уранос. — Продержись еще немного, брат!
Мегос был в отчаянии. Рей чувствовал, что мощь жреца упала. Он был силен, может быть, очень силен, но если он и победит, ему сначала придется принять участие в реальном бою…
Верховный жрец метался по платформе, его мысли, резкие и быстрые, как удары молнии, били по ужасному существу. Преданный отступал, корчился, извивался, полз вперед…
Пламя уменьшилось. Не дух Рея, но его тело устало. И снова щупальца сомкнулись вокруг него.
— Рей! Рей! — кричал кто-то.
Рей пытался призвать волю, но ее не было больше…
Белый огонь… Опять Пламя? Рей поднял голову. Нет, только луч, коснувшийся рогов Преданного Тьме. Он корчился. Его щупальца отвалились от порезов на груди Рея, разрывая плоть. В голове Рея гудело. Он видел все, как сквозь туман.
Звон стали. Рей упал, освобожденный от оков. Кто-то подхватил его и бережно опустил на пол. Рей увидел расплывающееся лицо. Че… Издалека и из Лень далекого прошлого… Че…
— Пре… Преданный… Тьме… — Рей хотел предупредить и подумал, что вряд ли Че расслышит его шепот. Но голубые глаза поняли, губы искривились в улыбке, холодной, как зимний шторм.
— Смотри, брат, — муриец поднял руку. В ладони был кристалл, вспыхивающий радужным светом. Из его центра вырвался луч белого света. Че снова направил его на рога существа и тем оттягивал чудовище назад, потому что оно не могло увернуться от луча.
Мегос стоял позади, лицо его так исказилось, что почти не походило на человеческое: вся его сила, Рей чувствовал это, была направлена на них и на Преданного Тьме. Но чудовище вышло из-под его контроля.
— Дьявол! — взвизгнул Мегос.
— Да, и пьющий кровь, — ответил Че. — Я думаю, он голоден. А когда вы его вызываете, его наверное, нужно как-то кормить? Смотри — вот расплата!
Преданный Тьме, как бы потеряв терпение, бросился — но не на мурийца, а на жреца. Его щупальца обвились вокруг Мегоса. Жрец вырвал одну руку и стал отталкивать отвратительное округлое скользкое тело. Его кинжал погрузился в черную кожу, но, когда он извлек его, на коже Преданного Тьме не было и следа раны. И все это время он кормился.
Голова Рея упала на руку Че. Он сам был слишком близок к такому концу, чтобы смотреть на него теперь. Но муриец не отвел взгляда, и, когда чудовище, наконец, хотело повернуться, Че ударил его лучом. Раздался визг. Рука Че крепко сжалась вокруг Рея. Затем муриец поднял кристалл в последний раз.
— Готово, — сказал он. — Теперь мы уничтожим исполнителя.
Рей снова взглянул. На камне лежал растрепанный сверток запачканных лохмотьев. Над ним распростерлось чудовище и тихо пело. До Рея донеслось ощущение удовлетворения, как раньше он чувствовал ярость Мегоса.
Свет превратился в острый меч радиации. Создание перестало петь, и его удовлетворение сменилось недовольством и тревогой. Оно визгливо завыло. Луч изменил цвет: из белого стал розовым, а затем красным. Потом он зарябил, как если бы наполнялся усиливающимися волнами из невидимого источника. И тело Рея ощутило ритм этой ряби.