— Я был той волей частично, — признал Наакаль и добавил: — Но воля была меньше, чем ты думаешь, потому что — ты, может быть, и не поверишь — сила за этой волей была больше, чем наполовину, твоя.
— Но я не хотел…
— Выполнять наши приказы? Да, это тоже верно. Но подумай: среди нас не найти такого, как ты. Ты другой, сложный по нашим меркам, потому что ты жил другой жизнью, о которой мы ничего не знаем. Но сейчас, я думаю, ты уже не тот, каким был, когда шагнул из своего времени в наше. Кузнец берет металл из огня и бьет по нему молотом, он остужает его, снова нагревает и обрабатывает. И в конце концов у него в руках оказывается не то, что держал вначале.
Рей сел. Его раны под повязками побаливали, но эта боль почему-то успокаивала, делала его более живым, превращала из абстракции в действующее лицо здешнего мира.
— Ты хочешь сказать, что эта перемена может оставить меня здесь?
— Эта мысль, возможно, приходила на ум и тебе, мой сын, потому что я больше чём уверен, — ты не тот же самый человек, который пришел к нам. Возможно, эта перемена началась сразу же, как ты вышел из своего мира, а такие процессы идут в рост. Значит…
— Значит, я должен быть готов к неудаче. Очень хорошо, что ты предупредил меня. Но желаешь ли ты также помочь мне?
— Да, всем, что мы имеем, что мы знаем.
— Не здесь, — сказал Рей, — не в Му, а на севере…
Уча удивленно посмотрел на него:
— На севере? В Бесплодных Землях? Но у нас там нет храма, нет места для изучения…
— Я знаю только, что пришел с севера и туда должен вернуться. И это должно случиться очень скоро, я уверен, или же не случится вовсе.
Уча наклонил голову.
— Да будет так.
Он поднял руку с толстыми синими венами и начертил в воздухе знак.
— Пусть твой ум отдыхает и твой мозг дает легкость твоему телу, потому что не сегодня и не завтра, а, может быть, только через многие завтра мы сможем помочь тебе на этом пути. А до тех пор будь в мире и покое.
И Рей, улегшись снова на ложе, обрел благодатный сон без сновидений, отдых, в который не смели войти ни тени, ни воспоминания.
На заходе солнца он стоял за городом с Че и теми грубыми мореплавателями, которые провели мурийских воинов в цитадель.
Последние из жителей города тянулись через внутренние ворота, собравшись семейными группами, которые объединились вместе, в долгий путь вперед и вперед, под охраной конных воинов с равнин.
А в городе в это время обыскивался каждый дом — не остался ли кто-то забытый. Уже в сумерки за ворота вышли последние мурийцы. Когда они достигли холмов, лучи света вылетели с мурийских кораблей и из точек в глубине страны. Когда эти лучи встретились, раздался грохот сильнее громового удара, земля затряслась, так что многих наблюдателей сбило с ног. Могучие вихри подняли тучи пыли и понесли их к темнеющему небу.
— Храм Баала! — Че схватил Рея за плечо. — Смотри на храм!
Угрюмое красное строение все еще стояло нетронутым. Лучи снова сблизились, теперь уже целясь в это мрачное здание. Но, когда они исчезли, оно по-прежнему стояло. Тогда с самого неба, как если бы разрушающие машины были подняты к облакам некоей природной силой, упал яркий ослепляющий свет. Звук удара оглушил Че и Рея, а когда они снова смогли видеть, храм исчез.
Но в этот момент у Рея было любопытное видение, которому он не мог поверить, не мог объяснить и даже рассказать о нем впоследствии: ему показалось, что он видел черную тень присевшей фигуры с человеческим телом и бычьей головой, тень улетела в ночь, распростершую над ней скрывающий плащ мрака.
Когда они повернулись к своим кораблям, из медленно двигавшейся процессии атлантского поселения вырвался всадник. Уранос наклонился с седла и сказал Рею:
— Друг, я не забыл. Все, что у меня есть — твое, только спроси. Так же будет с нашими сыновьями и внуками. Если понадобится — позови, и я приду хоть на край света. А теперь я должен идти со своим народом. Но помни, брат…
Рей схватил его руку:
— Между нами нет долга. Иди в мире, свободно…
Пальцы стиснули его руку, затем разжались, и всадник ускакал. Рядом с американцем теперь стоял Че.
— Корабли ждут — и мать-страна тоже.
И они пошли к берегу.
— Тебя здесь высадить? Ты уверен, что это то самое место?
Рей мог бы согласиться с сомнениями капитана Тейта: этот пустынный берег ничем не отличался от остального побережья. Но Рей был уверен: это здесь!
— Да, именно здесь, — твердо повторил он. Ничего не могло порвать нить, которая, как он чувствовал, влекла его с настойчивостью, усиливающейся по мере приближения их к Бесплодным Землям.