Слегка переваливаясь — вес не был проблемой, но потребовалось некоторое жонглирование, чтобы нести двух человек и быть уверенным, что меч в руке трупа не отрежет Теноктрис ухо, — Кэшел добрался до двуколки. Кобыла фыркнула, почувствовав запах крови, но не бросилась наутек, как она могла бы сделать. Он бросил труп на дальнее сиденье, затем подхватил Теноктрис, когда она слезла с его руки.
— Это пять миль, — с сомнением пробормотала она, открыла глаза, но не смогла удержать их в таком положении.
— Это прекрасно, — промолвил Кэшел, беря поводья в левую руку и направляя голову лошади в сторону шоссе. — Мы прекрасно доберемся туда, мэм. Он причмокнул, погоняя лошадь, гадая, что ему делать, если она попытается с ним бороться. — «Надо тянуть ее, пока она не подчинится», — предположил он, но кобыла не доставила никаких хлопот.
Шагая легкой походкой — он привык следовать за овцами, и хотя для этой цели он сбавил шаг, у лошади не возникло никаких проблем с тем, чтобы следовать за ним, — Кэшел расплылся в широкой улыбке. Скоро он увидит Шарину.
***
Гаррик стоял, вытянув руки по швам, в то время как помощники — сын Графа Блейза и внучатый племянник Лорда Уолдрона, командующего королевской армией, — надевали на него шлем, кирасу с позолотой и гравировкой и меч на поясе. Обычно он сделал бы это сам, но из-за сражения он чувствовал себя неустойчиво. Если бы сейчас внезапно напали Коэрли, Гаррику пришлось бы продолжать стоять, пока армия будет сражаться вокруг него. Король Карус фыркнул. Гаррик ухмыльнулся.
— Как вы, Сэр? — обратился к нему Лердейн, сын графа, крепкий пятнадцатилетний подросток. У него был меч с крючковатым лезвием, традиционное оружие земляков Блейза, и он был не просто напоказ.
— Я просто подумал, что я никогда не был слишком уставшим для боя, — сказал Гаррик, давая реальный ответ вместо того, чтобы отпугнуть мальчика словами «О, ничего» или аналогичным неинформативным ответом. — Хотя я уверен, что чувствовал то же самое до того, как это началось — как и сейчас.
— Вы были великолепны, ваше высочество! — сказал Лорд Уолдрон, застегивая пояс с мечом. Он был выше, но намного стройнее Лердейна. — Я верну тебя в поместье моего брата, если ты не научишься держать язык за зубами, пока не станешь мужчиной, Лердейн! — рявкнул он. — Я бы предпочел, чтобы здесь была твоя сестра, а не болтливый мальчишка!
Командующий армией был мужчиной лет шестидесяти, с ястребиным лицом, имевшим очевидное семейное сходство с юношей. Возраст не ослабил и не смягчил его от вспыльчивого корнета кавалерии, которым он, должно быть, был в восемнадцать лет, но, несмотря на всю свою щепетильную заботу о своей чести, Уолдрон был опытным генералом. Его мужество было само собой разумеющимся. Помощники отступили назад. Гаррик пожал плечами, чтобы ослабить кирасу на плечах.
— Все в порядке, — крикнул он Лорду Аттаперу, который принял личное командование отрядом полка телохранителей, сопровождавшим Гаррика сегодня. — Мы отправимся маршем на Поле Сбора в центре города. Это Совет Старейшин; они будут сопровождать нас. — Да, пусть четверо мужчин понесут Клагана. Это их чемпион.
— Их покойный чемпион, — задумчиво добавил Карус.
От тяжести шлема у Гаррика начались пульсации в голове. В какой-то момент, сражаясь с Клаганом, он потянул мышцу шеи. Он надел доспехи напоказ, а не потому, что ожидал битвы. Устрашение людей-кошек блеском и твердостью металла было сейчас так же важно, как и тогда, когда Гаррик планировал сверкающую демонстрацию на досуге.
Призрак в его сознании усмехнулся. — Боль просто означает, что ты жив, парень, — сказал Карус. — Я не чувствую боли с того дня, как утонул. Мысленным шепотом он добавил: — Это единственное, по чему я скучаю, не иметь тела. Это единственное, что есть у меня.
— Я готов, ваше высочество, — сказал Лорд Тадаи, полный, идеально ухоженный мужчина и один из богатейших дворян королевства. Он стал — благодаря своему присутствию, желанию и способностям — главой гражданской бюрократии, сопровождавшей Гаррика на местах, в то время как Канцлер Ройхас отвечал за администрацию в Валлесе.
Гаррик ухмыльнулся ему. — Я никогда не сомневался в этом, милорд, — сказал он, когда Кровавые Орлы бросились вперед с левой ноги.
Трое помощников шли позади Тадаи, неся папки, которые могли потребоваться во время переговоров с Коэрли. Они выглядели испуганными, но сам аристократ, казалось, был безразличен к тому, что входит в город людей-котов-людоедов, как, если бы местом встречи был зал собраний во дворце. Хотя Тадаи едва ли знал, за какой конец меча держаться, он опроверг представление о том, что солдаты обладают монополией на физическую храбрость.
Ведущие стражники добрались до делегации Коэрли, заполнившей ворота.
— Вожди! — крикнул Гаррик на рычащем языке людей-кошек. — Ведите нас на Поле Сбора, где вы получите мои приказы!
— Мы сдержим нашу клятву, Вождь Животных, — ответил согбенный возрастом Корл. — Мы примем ваши приказы.
Шесть человек-мужчин стояли у каждой створки ворот, готовые закрыть их, когда им прикажут. Они непонимающе уставились на Гаррика, когда он прошел через ворота. Они были родом из эпохи Коэрли — домашние животные, которых безжалостная выбраковка лишила всякой инициативы и смелости. По правде говоря, они были больше похожи на овец, чем на людей... но они все равно будут освобождены в качестве одного из первых действий новой администрации. Звери не будут править людьми, пока Гаррик будет королем. Даже если люди перестали быть людьми, только по облику.
— Вы понимаете, что это может быть ловушкой, ваше высочество, — сказал Уолдрон. Слова были достаточно уважительными, но тон добавлял: — Ты глупый щенок!
— Да, милорд, — ответил Гаррик, — мы это уже обсуждали. Но я не думаю, что это так. Я также не думаю, что завтра солнце взойдет на западе, что я считаю столь же вероятным.
Он взял с собой в крепость Коэрли всего пятьдесят солдат — эскорт, но не угрозу. Аттапер, конечно, хотел взять с собой весь полк — хотя в нем было меньше трехсот человек: охрана Принца Гаррика была чрезвычайно опасной работой, и не было времени набрать достаточное количество добровольцев для замены из линейных полков.
Триста солдат не имели бы никакого значения, если бы дело дошло до драки. Хотя никто из его советников по-настоящему в это не верил, Гаррик знал, что война закончилась, когда он сломал шею Клагана. Он прошел под аркой ворот, шагая в ногу со своими охранниками.
Стены Места были деревянными. Они были построены из неокоренных стволов деревьев, но за прошедшие с тех пор годы кора отслоилась, оставив древесину шелковисто-серой с черными прожилками. Это был сухой трут, усеянный скоплениями оранжевых грибов.
— Как вы думаете, мы могли бы пробиться отсюда с боем? — спросил Уолдрон. — Я не забочусь о себе — я солдат; мой долг умереть за моего принца. Но что случится с королевством, если вас убьют?
— «Ты изменился за те годы, что прошли с тех пор, как мы встретились», — подумал Гаррик. Он не позволил словам сорваться с губ, но улыбка все, же появилась. Если этот упрямый старый аристократ Орнифала начал уважать его, значит, Гаррик приобрел нечто более важное, чем одобрительные возгласы городской черни, которая приходила на любое зрелище. Вслух он сказал: — Милорд, сколько времени вам потребуется, чтобы покорить этот город? Используя войска, собранные снаружи.
Уолдрон нахмурился, но оценивающе огляделся по сторонам. Внутреннее убранство Места представляло собой массу отдельных плетеных домиков, круглая стена окружала несколько хижин, принадлежащих одному клану. Здесь не было улиц, только тропинки; нередко жилые комплексы прижимались друг к другу, как листья кувшинок, борющиеся за место на поверхности пруда. Люди-кошки выглядывали сквозь щели в стенах, наблюдая, как мимо маршируют их человеческие завоеватели.
— День на то, чтобы окружить город земляными валами и натянуть поверх них сети, чтобы звери не могли убежать, — начал Уолдрон. — С первыми лучами солнца сложить хворост с подветренной стороны стен и поджечь его. Зайти, когда пламя догорит, и прикончить всех, кто еще жив. Он поджал губы, затем с надеждой добавил: — Хотя на самом деле нам не пришлось бы ждать земляных работ — самцы не любят бегать, а самки не бросают своих детенышей. Это то, что вы намерены сделать, ваше высочество?