Она пользовалась маленькой латунной ручкой, которую заправляла, макая в рожок с чернилами, свисавший с застежки ее дорожного плаща. Иногда, когда давление работы казалось невыносимым, Шарине помогало помнить, что другие испытывают такое же давление и, тем не менее, продолжают выполнять свою работу. Все люди, которые действительно понимали, что идет борьба между Добром и Злом и что Добро должно победить, если человечество хочет выжить, — все они работали так усердно, как только могли люди, и, может быть, еще немного усерднее.
Шарина улыбнулась Масмон с внезапным сочувствием. Клерк удивленно моргнула, затем выдавила из себя слабую улыбку в ответ. Она закрыла ручку, закрыла и убрала чернильницу, и как раз укладывала их вместе с книгой в дорожный футляр, когда карета подъехала к воротам дворца. Зарешеченные ворота со скрежетом открылись, но дискуссия между охранниками кареты и людьми на дороге продолжалась. Шарина не могла разобрать слов — отчасти потому, что все еще была одурманена сном и недосыпанием одновременно, — поэтому открыла ставню на окне и высунула голову наружу, чтобы посмотреть, что происходит.
Адмирал Зеттин стоял в воротах, держась левой рукой за уздечку ведущей лошади, и спорил с заместителем капитана, командовавшим охраной кареты. Когда Зеттин увидел Шарину, он отпустил лошадь и зашагал к карете, окликая: — Ваше высочество? Могу я проехать с вами до ваших покоев? Есть проблема, которую мне действительно нужно обсудить...
— Да, да, конечно, — ответила Шарина, и ее сердце провалилось в бездну теней. Она так устала. Единственное, о чем она думала, — это о том, чтобы горничная помогла ей раздеться — просто невозможно самостоятельно надеть или снять придворную мантию — и забраться в постель, чтобы поспать. Лорд Зеттин ждал у входа во дворец, потому что знал, что рано или поздно ей придется пройти здесь, и он не хотел оставлять свою проблему на утро. Зеттин открыл дверцу экипажа, поднялся на верхнюю ступеньку, но остановился, нахмурившись, когда увидел Госпожу Масмон.
— Все в порядке, — сказала клерк, зажимая свечу большим и указательным пальцами. — Я выхожу.
Шарина начала было протестовать, но потом поняла, что не знает, где находится точное место проживания Госпожи Масмон внутри стен комплекса; это вполне могло быть одно из зданий рядом с входом. Как бы то ни было, клерк почувствовала бы себя неуютно, если бы принцесса заставила ее остаться: а поскольку Зеттин, очевидно, не стал бы обсуждать свои дела в присутствии подчиненного, результатом всего этого было бы то, что Шарина еще дольше бы не спала.
Шарина высунулась из двери, через которую только что вышла клерк. — Кто-нибудь из вас, мужчины, помогите пройти Госпоже Масмон! — крикнула она охранникам. — Да, я имею в виду тебя! Вратам хватит на одного человека меньше за то время, которое тебе потребуется.
Она снова села. Зеттин устроился на противоположной скамеечке, пока кучер подгонял лошадей. Наклонившись к ней, он сказал: — Это Панда, ваше высочество. Там есть серьезная проблема, которая, я думаю, должна иметь приоритет над интеграцией Коэрли в королевство.
Шарина озадаченно посмотрела на Зеттина. Лунный свет, проникавший сквозь решетчатые ставни, скользнул по его лицу, больше скрывая, чем открывая, когда карета покатила вперед.
— Я бывала на Панде, — ответила она, пытаясь осмыслить слова Зеттина. — Панда не представляет опасности. Это сонный остров, слегка пахнущий специями, и даже ветерок там мягкий.
Панда был единственным крупным островом посреди Внутреннего Моря. Помимо обеспечения водой и провизией местного производства судов, пересекающих море, это было место, где местные торговцы могли сортировать региональные грузы для отправки в конечные пункты назначения. Тамошние люди, начиная с короля и ниже, были богаты и стремились к хорошей жизни, а не ввязываться в военные авантюры.
— Да, ваше высочество, — сказал Зеттин, вероятно, более резко, чем намеревался. Они все устали и становились раздражительными. — Так действительно было до Изменения, но теперь это не так. В годы, последовавшие сразу за распадом Старого Королевства, Панда была гнездом пиратов. Похоже, что сейчас так и есть, но ситуация гораздо хуже, потому что люди-преступники объединяются с людьми-кошками, которые отказываются стать частью королевства.
Шарина нахмурилась. — Как они это делают? — спросила она. — Как они могут говорить с Коэрли? Я не понимаю...
Зеттин пожал плечами. — Я полагаю, они как-то справляются, — ответил он, мрачно, нахмурившись. — Люди-кошки в основном молодые мужчины, то есть воины, из крепостей, которые сдались армии. Они и пираты, к которым они присоединяются, не очень-то отличаются друг от друга. Он отвернулся, хотя внутри медленно грохочущего экипажа он не мог видеть лицо Шарины так же ясно, как она могла видеть его. — Судя по тому, что рассказывают нам те, кто бежал из этого района, — продолжил Зеттин, тщательно скрывая эмоции, — они стали есть людей. То есть, люди стали есть. Если вы можете называть их людьми.
Ранее Лорд Зеттин был офицером Кровавых Орлов и протеже Лорда Аттапера. Когда Гаррик восстановил флот как единственное средство укрепления королевской власти над Королевством Островов, Зеттин стал его командующим — отчасти потому, что офицеры традиционной армии во главе с Лордом Уолдроном считали командование флотом ниже себя. Теперь, когда флот не представлял особой ценности для континентального королевства, Гаррик назначил бывшего адмирала главным военным помощником Шарины, которая руководила гражданской администрацией, пока он отсутствовал в армии.
— Ах, — воскликнула Шарина, теперь понимая, почему Зеттин так настаивал на том, чтобы сообщить ей об этом деле немедленно, вместо того чтобы ждать утра.
— Да, это то, с чем нам нужно будет быстро разобраться. Но, милорд, я боюсь, что это решение примет мой брат, относительно того, как именно поступить. Это сугубо военное дело, и я держусь в стороне от него, за исключением случаев срочного кризиса.
— Но, ваше высочество...
— Милорд! — сказала Шарина. — Гаррик — Принц Гаррик — должен вернуться самое позднее послезавтра. Я немедленно отправлю ему информацию, но я не буду принимать решение без него.
— Да, конечно, ваше высочество, — устало ответил Зеттин. — Я понимаю, что это… правильный способ действий. Но... Он позволил своему голосу затихнуть, когда карета остановилась. Шарина выглянула сквозь щели, затем открыла свою дверь, прежде чем один из охранников, исполняющих обязанности лакея, спрыгнул с кареты, чтобы открыть ее.
Они остановились перед бунгало, которое Шарина использовала в качестве своих личных покоев, одним из десятков отдельных строений на территории дворцового комплекса. Когда Гаррик стал регентом и первым сильным лидером королевства за более чем одно поколение, половина зданий внутри стен пустовала и обветшала. Валлес снова стал административной столицей процветающего королевства, поэтому реконструкция дворца неизбежно соответствовала потребности в офисных помещениях. Что будет теперь, когда Валлес находится далеко в глубине страны — что ж, это проблема другого дня, если не отдаленного.
— Милорд... — сказала Шарина. Дверь Зеттина резко распахнулась, и Кровавый Орел ухватился и за ее дверь. — Ситуация, которую вы описываете в Панде, не только порочная, но и отвратительная. Тем не менее, по мнению моего брата, это, возможно, не самая серьезная угроза, с которой сталкивается королевство в данный момент, и не лучшее применение армии. Вы, я и мой брат — все мы отложим в сторону наши личные чувства и будем работать на благо королевства, как мы и делали до сих пор.
Она вышла из экипажа. Она не сказала Зеттину ничего такого, чего бы он уже не знал. Он был умным человеком, вполне возможно, самым умным из высших офицеров королевской армии, но он решил таким образом потратить ее время, потому, что был зол, и потрясен лично. Но у них не было времени на личные переживания!