— Ваше высочество, — сказал Аттапер, — пожалуйста, не стойте так близко к этому существу, по крайней мере, пока у него есть меч. Резко он добавил, обращаясь к Шину: — Тогда, ты отдай мне меч. Никто, кроме телохранителей принца, не ходит вооруженным в его присутствии!
— Возьмите его, и я приветствую вас, Лорд Аттапер, — ответил Шин, протягивая меч рукоятью вперед. Его язык вывалился наружу. Гаррик не мог судить по незнакомому лицу эгипана, было ли в его выражении столько же насмешки, сколько было бы у человека, делающего то же самое. — Я не имею никакого отношения к оружию. Я всего лишь посыльный.
Аттапер выхватил меч. Ножны были обернуты ремнем из толстой черной кожи, но на правом боку владельца не было кинжала или другого снаряжения, которое уравновешивало бы вес клинка. Хотя рукоять была грубой, как шагреневая кожа, на взгляд Гаррика, она казалась сделанной из того же темно-серого металла, что и поперечная гарда и шаровая рукоять.
— Что за представитель-чемпион? — спросила Шарина. Гаррика позабавило, как чистый голос его сестры прорезался сквозь этот гул голосов. Здесь было так же шумно, как в общей комнате гостиницы во время овечьей ярмарки, хотя акценты были более культурными. — Ты имеешь в виду солдата?
Желтый Король, которого описывали Ригал и другие поэты Старого Королевства, несомненно, был мифом. Во время благословенного правления Желтого Короля мужчины и женщины питались плодами, которые вырастали сами без посадки и ухода. Там не было ни зимы, ни знойного лета, только благоухающие дни, в которых весна смешивалась с ранней осенью; все было мирным и золотистым. Через десять тысяч лет Желтый Король отбыл, пообещав вернуться, когда человечеству снова понадобится его помощь. Перед отъездом он научил людей сельскому хозяйству и письменности, чтобы они могли продолжать существовать и записывать великие деяния Желтого Короля.
С тех пор и по сей день участь человечества становилась все более суровой, все более несчастной, и люди бы не спаслись от этого упадка, пока не вернется Желтый Король. Многое было мифом; Гаррик знал это так же ясно, как и Аттапер. Но до первого зарегистрированного правительства существовало правительство людей. Легенды о Желтом короле ходили на каждом острове архипелага, даже среди сериан и смуглого народа Шенги, чьи языки совсем не походили на языки остальных островов. Возможно, те, кто правил в те времена, когда климат еще не изменился, все называли себя Желтым Королем; путаница в титулах могла скрыть детали их последователей. Географ Стейн думал именно так. Что касается лично Гаррика, то ему казалось, что Стейн или другие люди с другими предположениями могут быть правы.
Несомненно, некоторая истина лежит в основе универсального образца веры. Кроме того, Гаррику хотелось верить; и если каждое слово мифа Ригала было правдой и Желтый король вернется, чтобы спасти человечество в его величайшем кризисе — тем лучше. Он бы послушал Шина с возрастающей надеждой. Хотя эгипан стоял на месте, его ноги с раздвоенными копытами выстукивали сложный ритм по плиточному полу. От этих крошечных движений его тело, казалось, дрожало, но на его волосатом ухмыляющемся лице не было ничего испуганного.
— Люди настоящего времени должны выбрать представителя-чемпиона, которого они отправят к Желтому Королю, — сообщил Шин. — Однако представитель должен преодолеть все испытания, стоящие перед ним, так что вам следует сделать правильный выбор. Он поднял ноги, как будто собирался прыгнуть, но его голова не двигалась; копыта стучали друг о друга, ставя точку в его словах. Неужели он придумал визуальный каламбур? Шин перевел взгляд с Шарины на Гаррика. Его карие глаза, твердые, как сланец, превратились в пещеры, бесконечно глубоко уходящие в землю.
Гаррик почувствовал, что напрягся; призрак в его сознании с проклятием схватился за рукоять своего призрачного меча.
— Итак, Принц Гаррик? — спросил эгипан. — Разве мифам антропоморфных существ с Западного Континента не разрешается пошутить?
— Что за представитель? — спросил Гаррик, повторяя вопрос Шарины командным тоном. — Какие испытания устроит ему Желтый Король?
— «Шин чувствует мои мысли!» — подумал Гаррик. И, конечно, он чувствует, но не было никакого смысла говорить это или беспокоиться по этому поводу. Гаррик не пытался обмануть людей, с которыми имел дело, разве что путем некоторого смягчения, которое делало возможными человеческие отношения. Как правило, существовали способы отказать в просьбах, которые не включали в себя высказывания: «Нет, ты слишком глуп для этой должности» или «Ты превратишь мероприятие в катастрофу, ты, властная мегера».
— Желтый король не будет испытывать представителя, Принц, — ответил эгипан, — но путь к пещере, в которой спал Желтый Король, будет трудным. Возможно, слишком сложным для любого человека, а?
Длинный черный язык Шина зашевелился в беззвучном смехе. Гаррик почувствовал, как его лицо окаменело, но не из-за насмешки, а из-за уклончивости. Прежде чем он успел заговорить, Шин продолжил: — Желтый Король послал меч, который держит Лорд Аттапер, для испытания. Его лезвие достаточно острое, чтобы сбривать солнечный свет, и настолько твердое, что его невозможно затупить или сломать. Тот, кто достанет его из ножен, и есть тот представитель-чемпион, которого ты должен послать.
— Готово, клянусь Пастырем! — воскликнул Аттапер, положив одну руку на рукоять меча, а другой рукой сжимая ножны. Его мощные мышцы напряглись и выпирали из одежды. Больше ничего не двигалось. На лице Аттапера отразился шок, затем гнев и, наконец, мрачная решимость, которая показалась бы врагу более устрашающей, чем ярость. Его руки покрылись пятнами от напряжения, жилы на шее вздулись... И все же он не мог выхватить меч.
Карус запрокинул голову и рассмеялся с радостью страстного человека, неожиданно увидевшего исполнение своих мечтаний. — Сестра во Христе забери меня, если он не пришел за нами, парень! — фыркнул он. — Никто из них не увидит того, что видим мы с тобой, ты же это знаешь!
Гаррику пришлось сохранить невозмутимое выражение лица, хотя ему хотелось рассмеяться вместе со своим древним предком. Аттапер подумал бы, что насмехаются над ним, но это было совсем не так. Гаррик правил, потому что это был его долг, но ничто не могло заставить его чувствовать себя комфортно в качестве короля. Он наслаждался временами, когда безопасность королевства требовала от него быть мужчиной, что он и продемонстрировал, победив представителя Коэрли в единоборстве. И Карус был прав: остальные в комнате этого не увидят…
Лицо Аттапера стало темно-красным. Он покачнулся, но меч по-прежнему оставался в ножнах. Внезапно он расслабился, слегка наклонившись вперед и хватая ртом воздух. Его губы шевелились, но он не мог выдавить из себя, ни слова; но продолжал держать меч. Раздался хор бессмысленных голосов. Несколько офицеров попытались забрать меч у Аттапера, но он сердито отмахнулся от них.
— Милорд? — обратился к нему Кэшел. — Можно мне попробовать? Удивленный, Гаррик бросил взгляд в дальний угол комнаты и увидел то, чего ему следовало ожидать: Теноктрис стояла прямо, а рядом с ней стояла Лайана, держа посох. Кэшел не покинул бы свой самозваный пост, если бы, не был уверен, что в его присутствии больше нет необходимости.
Аттапер поднял голову, но злоба в его глазах угасла, когда он увидел, кто это сказал. Это не было признаком неадекватности — признать, что Кэшел ор-Кенсет был сильнее его… — Да, ты тот, кто нужен для этого, — сказал Аттапер срывающимся голосом. Он выпрямился и протянул меч Кэшелу. Те, кто были ближе всего, все, кроме самого Гаррика, попятились.