***
Толпа внутри ворот, должно быть, состояла из половины дворцовых клерков и слуг, не считая всех высокопоставленных чиновников, и, судя по шуму, доносившемуся из-за высоких кирпичных стен, людей там было больше, чем на улице снаружи. Кэшел почувствовал легкий зуд, хотя линия Кровавых Орлов между присутствующими и ближайшими друзьями Гаррика означала, что ему не нужно использовать свой вес и посох, чтобы не дать людям прижаться к Шарине. Хотя ему казалось, что, возможно, придется это сделать.
На нем была пара туник, которые соткала его сестра. Они были проще, чем одежда, в которой почти все присутствующие провожали Гаррика, но работы Илны всегда впечатляли людей, которые их видели.
Иногда Кэшел задавался вопросом, что он будет делать, когда у него закончатся ее туники, но еще одной особенностью одежды Илны было то, что она держалась как железо.
Но он справится. Главным образом, он надеялся, что с Илной все в порядке. У нее были трудные времена из-за убийства Чалкуса и просто проблемы с тем, чтобы быть просто Илной. Никто ничего не мог поделать ни с тем, ни с другим.
— Гаррик не хотел ничего подобного, — сказала Шарина. Ее голос звучал измученно, и выглядела она тоже измученной, хотя первое, о чем все подумали, когда видели Шарину, было то, что она красивая. — Должно быть, распространились слухи, и люди так боятся, что Принц уедет сейчас, когда все так происходит.
Шарина обняла Кэшела за руку и слабо улыбнулась ему. — И они правы, — добавила она. — Я начинаю думать, что же случится с королевством, если он не вернется.
Она все еще не спала, когда Кэшел вернулся с Теноктрис из храма Могучего Пастыря. В этом не было ничего необычного — им нравилось ждать друг друга, когда приходилось проводить день порознь, — но Кэшел не думал, что Шарина спала остаток ночи. Он не знал, в чем дело, поскольку она ему ничего не сказала. Он, конечно, не спрашивал. Шарина расскажет, когда будет готова. Однако ему было жаль видеть, что она выглядит такой усталой.
— Я думаю, Гаррик прекрасно вернется из этой поездки к Желтому Королю, — сказал Кэшел. — Он совершал и более трудные вещи. А ты будешь руководить делами, пока он не вернется, точно так же, как ты делала это раньше, с помощью Лайаны и всех остальных людей. На этот раз никакой разницы не будет.
То, что он говорил, было простой правдой. Любой, такой умный, как Шарина, должен был бы это понять: все остальные, особенно Гаррик, поняли. Но Кэшел догадался, что Шарине нужно, чтобы он сказал что-то в этом роде, что было достаточно легко сделать.
Они держались в стороне от давки вокруг Гаррика, но теперь из круга высокопоставленных чиновников вышел слуга, вежливо кивнул Кэшелу и сказал Шарине: — Ваше высочество, Леди Лайана была бы признательна, если бы вы присоединились к ней и принцу, если не возражаете.
— Верно, — сказал Кэшел, улыбаясь. Провести Шарину через толпу людей, которые были слишком взволнованы, чтобы быть вежливыми, было тем, что он умел делать лучше большинства людей. Хотя слуга, ведущий их в толпу великолепных туник и сверкающих нагрудников, тоже неплохо справился со своей работой.
Лайана в качестве руководителя шпионажа нанимала для своей работы людей двух категорий: эрудированных и жестких. Этот парень был настолько вежлив, насколько это было возможно, и носил тунику, украшенную по последней моде алым фениксом, но он не был ученым.
Лорд Уолдрон и двое других военных разговаривали с Гарриком — или, во всяком случае, обращались к нему, потому что он, казалось, уделял больше внимания Лайане и невысокому мужчине в кожаных бриджах, державшему обеими руками сабетаж — что-то вроде седельной сумки, но для него, а не для лошади.
Кэшел ожидал бы, что Аттапер тоже будет там, просто потому, что там был его соперник Уолдрон, если бы у него не было более веской причины. Однако его нигде не было видно. Кэшел ухмыльнулся. Он не был уверен, что Аттапер или Уолдрон считали, что есть более веская причина сделать что-то, чем то, что это делает другой из них.
Любой, кто наблюдал за двумя баранами на одном лугу, знал, что происходит, но Кэшелу не нужно было заглядывать дальше собственной души, чтобы понять это.
С одной стороны Гаррика окружали люди, а с другой — лошадь, на которой он должен был ехать: поджарый коричневый мерин. Он выглядел крепким, что, по мнению Кэшела, было главным. В дорогу на Гаррике не было доспехов, только новый меч и плетеный щит, но, несмотря на это, он был крупным мужчиной, а по обе стороны от крупа лошади висели набитые сумки.
Лошадь издала неприятный хрипящий звук, когда увидела Кэшела. Вероятно, это ничего не значило, но Кэшел вообще не любил лошадей, и в этой лошади не было ничего такого, что могло бы изменить его мнение об этой породе. Конечно, они двигались быстрее волов, так что за день можно было пропахать более длинную борозду; но они были пугливыми, их приходилось кормить зерном, и они были склонны болеть по такой простой причине, как перемена ветра. Кэшел в любой день взял бы быка вместо лошади.
Он понял, что его лицо стало жестким; это само по себе заставило его улыбнуться. Представьте, что вы позволяете чему-то такому ничтожному, как лошадь, вывести вас из себя! И не то чтобы кто-то просил ее прокатиться верхом.
Гаррик увидел, что Шарина и Кэшел направляются к нему. — Извините, милорды, — сказал он и протиснулся между Лордом Уолдроном и парнем помоложе, также одетым в кавалерийские сапоги и короткий плащ. Обняв сестру, Гаррик оглянулся через плечо и сказал: — Лорд Уолдрон, не могли бы вы и ваши люди выделить мне минутку для принцессы и Мастера Кэшела, прежде чем я приступлю к своим новым обязанностям посла при Желтом короле? И он ухмыльнулся.
В этом выражении Кэшел увидел счастливого молодого человека, с которым дружил всю свою жизнь. Лорд Уолдрон отступил, потому что был вынужден, и кого-то толкнул, так как у него не было особого выбора, поскольку ситуация была такой напряженной. Он хлопнул ладонью по рукояти меча и крикнул: — Клянусь Богоматерью, сэр!
Другой человек был гражданским лицом, который, по мнению Кэшела, имел какое-то отношение к дорогам.
— Отойдите в сторону и дайте его высочеству немного места! — выкрикнул Уолдрон. — Подвиньтесь, или я сам освобожу достаточно места!
Эгипан Шин обошел лошадь с другой стороны. Из-за того, что он был такого маленького роста, толпившиеся люди не обращали особого внимания, пока его волосатые плечи не коснулись их обнаженных рук; затем они отпрянули, некоторые выкрикивали проклятия. Малыш расчистил пространство примерно так же хорошо, как это делал Уолдрон, и сделал это без крика.
Шин увидел, что Кэшел наблюдает за ним, и высунул язык. — Итак, Мастер Кэшел, — сказал он. — Значит, я напоминаю вам ваших прежних подопечных?
— Сэр, — ответил Кэшел, — я пас овец, а не коз. Есть люди, которые думают, что они одинаковые, но они никогда не ухаживали, ни за теми, ни за другими. И вообще, вы не козел. И, он тоже не был козлом.
Помимо того, что на самом деле он не был похож на козла, эгипан пах козлом не больше, чем человеком. Кэшел наморщил нос, размышляя. Больше всего его запах напоминал курицу, о чем он и не подозревал, пока не подошел так близко к Шину.
— Шарина, — обратилась Лайана, дотрагиваясь до сумки курьера. — Ты тоже была занята, и я не держала тебя в курсе дел, как следовало бы. Последние появились еще в семи известных нам местах, в городах. По предложению Леди Теноктрис Принц Гаррик разослал срочные предупреждения во все города королевства...
— Я подписался своим именем под предупреждениями, которые составил мой способный секретарь, — сказал Гаррик, кладя руку на плечо Лайаны. Она крепко сжала его руку. Лайана была заплаканной, хотя сейчас казалась спокойной. Пудра и румяна на ее щеках — обычно она не пользовалась косметикой — не могли скрыть припухлости вокруг глаз.
— Я просто записываю то, что просит его высочество, — твердо, сказала она, глядя на Шарину. — В любом случае, мы разослали предупреждения о том, что эти появления должны быть немедленно пресечены, а зеркальные бассейны, которые используют Последние, должны быть закрыты от неба. От звезды... И она кивнула в сторону юга.