— Госпожа, — произнес Асион у нее за спиной. — Там, в доме рядом с храмом, кто-то есть, и в храме тоже кто-то есть. Вот только я не знаю, есть ли в храме люди.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Илна, снова услышав раздражение в своем голосе. — Если они не люди, то кто же они тогда?
— Госпожа, я не знаю, — смиренно ответил Асион. — Это было просто движение, которое я увидел, но оно показалось мне каким-то неправильным.
— Добро пожаловать, путешественники! — крикнул старший из четырех мужчин, вышедших из хижин им навстречу. Пара, которая была в поле, присоединилась к ним, слегка отдуваясь от хода. — Издалека ли идете?
У всех мужчин были копья, хотя это были всего лишь лезвия ножей, привязанные сухожилиями к шестам. У каждого острия был маленький плетеный чехол, чтобы никого случайно не поранить. Жители деревни были готовы к неприятностям, но они ясно дали понять, что не собираются их затевать.
— Мы путешествуем уже больше месяца, — ответила Илна. — Можем ли мы приютиться здесь на ночь, или вы предпочитаете, чтобы мы продолжили путь?
Если бы они прогнали ее и ее спутников, Илна подумала бы, что они угрюмые и скупые люди. Она полагала, что люди имеют право быть угрюмыми и скупыми, потому что, если бы она начала наказывать за такое поведение, было бы очень трудно понять, где остановиться. Кроме того, это не помогло бы ей в ее настоящем деле в жизни — убийстве людей-кошек.
За группой мужчин стояли женщины и деревенские старейшины, как она предположила. Там были и дети, некоторые из них наблюдали за происходящим с деревьев и скал выше по склону, откуда им открывался лучший обзор.
— Мы заметили, что вы путешествуете с солдатами, госпожа, — сказал представитель деревни. Он был сгорблен, и у него было морщинистое лицо, но в его волосах все еще виднелись черные пряди.
— Да, они вооружены, — согласилась Илна. — Однако мы не хотим причинить вреда ни вам, ни любому другому человеку. Она остановилась в двух шагах от жителей деревни. Ее руки были сжаты над узором, который она соткала, но при необходимости она могла расправить его в мгновение ока.
— Брекон, ты старый дурак! — сказала пожилая женщина, протиснувшаяся сквозь шеренгу мужчин. Ее льняной пояс в красную и синюю полоску был явно дорогим и хорошо сделанным, несмотря на то, что Илна презрительно отнеслась к кричащему выбору цветов. — Леди, мой муж имеет в виду, что мы надеемся нанять ваших солдат, чтобы они убили беспокоящих нас демонов. Они ваши телохранители, не так ли?
— Они мои спутники, — ответила Илна резче, чем следовало. Ее смутило, что она проявила враждебность, хотя на самом деле ничего такого не подразумевалось. — Мы не имеем ничего общего с демонами... Она замолчала, вспомнив, что только что недооценила этих людей. — ... но тогда, что это у вас за демоны?
— Давайте, отведем их туда, где мы могли бы сесть как приличные люди и все объяснить, — сказал Брекон, очевидно, надеясь снова взять инициативу в свои руки. — Ах, у нас нет подходящей усадьбы, чтобы приютить вас, но мы можем найти вам место в наших лачугах, если вы не привередливы.
— Мы хотим остановиться все вместе, — сообщила Илна. Теперь она была уверена, что жители деревни не настроены враждебно, но если ночью что-то случится — пожар может охватить эти скученные лачуги в мгновение ока, — ей бы не хотелось искать своих товарищей в этой неразберихе.
— Все в порядке, Брекон, мы отправим их в нашу хижину, — сказала старушка. — Я буду спать с Миррой и Доаном, а ты, я думаю, сможешь найти себе место.
— Теперь, Грайя... — обратился Брекон. Илна не могла видеть взгляда, который бросила на него жена Брекона, но он и его товарищи-старейшины заметили это. Его рот закрылся, а голова дернулась назад, будто ему дали пощечину. Парень рядом с ним, у которого не хватало двух пальцев на левой руке, хмыкнул и сказал: — Я думаю, ты можешь переночевать со мной и Уизи, Брекон. На одну ночь, я имею в виду.
— Что ж, давайте присядем и все обсудим, — сказал Брекон, стараясь казаться веселым, когда прокладывал путь между разбросанными хижинами к тому месту, где из склона холма торчал обломок скалы. Он помолчал, разглядывая это место, затем прорычал: — Ради Божьей Матери! Кто-нибудь, принесите соломы и одеяла, чтобы наши гости могли присесть!
Илна взглянула на своих спутников. Карпос уперся коленом в свой лук и снимал тетиву; Асион положил свинцовую пулю обратно в сумку и засунул древко пращи за пояс. Темпл…
Это было странно. В данный момент Темпл не выглядел опасным, хотя он был крупным мужчиной даже без меча и кинжала на поясе. Однако когда он пронзил Корла насквозь, он был такой же верной Смертью на двух ногах, как и любой другой мужчина, которого она видела рядом с Чалкусом. К нему бочком подошел деревенский мальчишка и прошептал какую-то просьбу. Темпл послушно вытянул левую руку и позволил мальчику раскачаться на ней. Девочка еще меньшего роста, вероятно, сестра мальчика, подбежала от матери и тоже вцепилась в нее. Дети визжали и смеялись, когда Темпл покачивал их вытянутой рукой, будто они ничего не весили.
Разум Илны наполнился жужжащей белизной. Когда она снова смогла видеть, то обнаружила, что сидит на камне, на сложенном плаще, вместо подушки. Когда Темпл убедился, что она пришла в себя, он отпустил ее плечи и отступил назад. Выражение его лица было нейтральным, но он наблюдал очень внимательно.
— О, госпожа! — воскликнула Грайя, вернувшаяся с кружкой свежего молока. — Похоже, солнечный удар? Брекон, ты дурак, зачем ты посадил их здесь на открытом месте?
— Ничего подобного! — ответила Илна, смущенная, и оттого еще более сердитая на себя, чем обычно. Эта выемка на склоне действительно была солнечной, но день не был столь теплым, чтобы это стало проблемой. — У меня просто закружилась голова, вот и все. И поскольку это было еще не все, и поскольку она предпочитала смущение лжи, Илна добавила: — Я кое о чем подумала. А теперь расскажите мне о ваших демонах.
Она подумала о Чалкусе и Мероте. Обычно ей удавалось избежать этого, но вид детей, качающихся на руках у сильного мужчины, вернул прошлое с неожиданной яркостью.
Темпл опустился на одно колено рядом с ней; охотники опустились на колени рядом с ним. Лично она предпочла бы стоять, а не стоять на коленях на разбитой скале, но мужчины, казалось, привыкли к этому.
Жители деревни сидели на корточках или на матрасах, которые они принесли из своих хижин. У них было достаточно времени, чтобы собрать свои домашние пожитки, когда они покидали деревню на другом конце долины.
Чаша, из которой Илна пила козье молоко, была покрыта глазурью с переплетенными зелеными и белыми зигзагами. Она не разбиралась в керамике, но посуда выглядела как изделие, которое, по ее мнению, могло быть только в богатых семьях в деревушке Барка.
— Да, что за демоны, — повторила Илна. Она была менее решительной, чем могла бы быть, если бы задержка не была вызвана ее собственной слабостью.
— Ну, это из-за женщины по имени Бистона, — начал Брекон. Старейшины расположились поближе к Илне и ее спутникам, но все жители деревни столпились вокруг. По мере того как солнце опускалось все ниже, с полей подходило все больше людей. — Она была волшебницей, но никогда раньше не причиняла реального вреда.
— Будь справедлив, Брекон, — вмешался мужчина, который предложил приютить Брекона на ночь. — Мы все были рады видеть Бистону в долине, и ты тоже. Я помню, как она нашла ожерелье Грайи, которое, как ты был уверен, кто-то украл, в большой кастрюле для тушения мяса, которую ты используешь только раз в год на праздник Богоматери.
Брекон мрачно посмотрел на свою жену. — Я все еще не понимаю, как оно туда попало, — проворчал он.
— Как бы ни попало, там оно и было, — сказал мужчина с отсутствующими пальцами. — И она делала это для всех: находила ножницы, или заблудившегося ягненка, или Паули, сына Паули, когда он не вернулся домой. Разве это не так?