— Три года назад, в Халберри. Я как раз завершал расследование.
— Да, и меня пригласили утвердить светскую часть приговора. Сложное было дело. Как, кстати, поживает та ведьмочка?
— Если верить преподавателям из школы святой Элсбет, через пару лет будет очень хорошей Ведающей.
— У девушки оказался очень сильный талант, — пояснил Малколм Хаттан, — даже без обучения она могла по вещи определить, через чьи руки та прошла. По малолетству и наивности всё, что узнавала — говорила сразу. В деле были замешаны и бургомистр, и городской совет. Даже настоятель местной церкви отметился. Незаметно убить в переулке не получалось, в тех краях сильно поверье, что ведьма утянет обидчика за собой в могилу. Вот и подстроили обвинение в тёмном колдовстве. Улики были сфабрикованы так хорошо, что если бы не отец Энгюс…
— Вы преувеличиваете мои заслуги. Единый всё равно не дал бы совершиться неправому делу. Но запутано было изрядно, я просидел в городе почти полтора месяца.
Отец Энгюс учил не только сохранять выдержу в любых обстоятельствах. По роду занятий священник объездил всю страну и охотно делился обычаями, поверьями и особенностями разных провинций. Всему тому, что не найдёшь ни в одном справочнике — но полезно знать любому путешественнику. Особенно такому, как Хаттан, ведь их семья не первое поколение служила по всей Империи. Через какое-то время с разрешения родителей отец Энгюс даже взялся обучать подопечного основам сыскного дела, а когда в ноябре Сберегающий уезжал по делам инквизиции и предложил юноше место младшего помощника светского дознавателя — Харелт сразу же согласился.
Обратно Харелт ехал в отвратительном настроении. И дело было не только в том, что работа следователя, особенно «мальчика на побегушках», тяжела, полна рутины и множества обязанностей. К такому он был вполне готов. Как почти готов увидеть не обычную жертву ложного навета, а настоящих демонопоклонников с кровавыми ритуалами. Но вот смотреть, как всегда мягкий и отзывчивый отец Энгюс безжалостно истязал на дыбе обычную семейную пару, каких в родном Турнейге двенадцать из дюжины, выбивая нужные сведения… Умом Харелт понимал, что цель оправдывала средства. Пытка вынудила признаться, где расположено главное капище — и предназначенных Хозяевам ночи детей успели спасти. Но противный привкус не хотел уходить до самого возвращения.
Дома встретила новая неприятность. Лейтис вместе с отцом бежала из города, спасаясь от гнева лорда Кингасси. И виноват в случившемся был подонок Химиш!
Интенсивность занятий не сократилась, лорд Малколм пригласил обучать сына пару магов. Из тех, что сотрудничали с семьёй Хаттан не один год и умели молчать. Не отставал и Энгюс… только это и спасало. Помогало хоть как-то забыть — когда другу нужна была помощь, его не оказалось рядом. Будь Харелт на том приёме, наверняка бы не допустил безобразной сцены и дуэли. Или попросил отца заступиться за Лейтис, влияние и связи семьи Хаттан много больше, чем у лорда Шолто. Который и в имперский-то совет вошёл только благодаря деньгам от торговли северными самоцветами.
Харелт терзал себя полтора месяца, пока отец в один из вечеров вдруг не вызвал его к себе в кабинет. Когда сын переступил порог, глава семьи стоял у окна, словно высматривая что-то в глубине густого снега, не переставая сыпавшего уже третий день. Харелт аккуратно сел в кресло, стараясь не потревожить отца, и от нечего делать принялся рассматривать ворох бумаг на столе… Взгляд постоянно спотыкался о странный конверт, выглядывающий снизу. Странный, потому что письмо было частным, но красовался на нём вензель канцлера. Хотя насколько Харелт знал, знаком отец с лордом Арденкейплом был только по заседаниям в Совете.
Пауза длилась долго. Наконец, Малколм Хаттан оторвался от серой белизны снега за окном, повернулся и сказал:
— Ты стал учиться намного прилежнее, это радует. Вот только причина… ты до сих пор считаешь, что не покинь ты город — мог всё изменить. Я угадал? Зря.
— Но…
— Ты до сих пор за нашими светскими пустозвонами считаешь, что Единый наконец-то покарал Франгана за погубленные безвинные жизни? Возможно… Только господь всегда выбирает умелую руку. Например, такую, как руку дана Ивара.
— При чём тут простой учёный? — растерялся Харелт.
— Потому что организовал всё он. К слову, как мне объяснили, — отец побарабанил пальцами по письму от канцлера, — один из лучший мечей Империи.
Харелт не к месту подумал, что вот он ответ на вопрос Дугала: как Лейтис попала к Ренану: наверняка мастер либо сам обучал северянина, либо знал его наставника. Увидев, как сын приоткрыл рот от удивления, лорд Малколм печально улыбнулся.