Ни один историк не может сказать точно, где или когда математики и геодезисты пришли к соглашению делить сферы и окружности на 360 градусов. Однако именно в соответствии с этим соглашением географы и картографы наших дней делят поверхность нашей планеты на 360 градусов долготы (вертикальные сегменты, идущие от полюса до полюса), каждый из которых имеет на экваторе ширину примерно 112 километров. С незапамятных времен астрономы распространили подобную конвенцию и на «небесную сферу» с ее Солнцем, Луной, планетами и звездами. Очевидным удобством является то, что сферу из 360 градусов удобно «нарезать» различными способами — например, разделив на два полушария по 180 градусов, четыре квадранта по 90 и т. д. Кстати, сферу удобно разделить и на пять одинаковых сегмента, по 72 градуса каждый.
Сегодня на любом школьном глобусе имеется сетка из вертикальных (долготных) и горизонтальных (широтных) линий, которую географы нанесли на поверхность изображения Земли. В северном полушарии широта может быть точно рассчитана на основании измерения угла, на которых отстоит Полярная звезда от линии горизонта; имеется и другая несложная техника. Однако исторические цивилизации не могли точно определить долготу вплоть до XVIII столетия, когда были изобретены надежные морские хронометры.
Здесь мы не будем подробно обсуждать факт обнаружения большого количества древних карт, вычерченных до XVIII века (и основанных на копиях, снятых некогда с еще более древних первоисточников), которые демонстрируют почти идеальное взаимное расположение объектов в долготном направлении. Скажем только, что такие карты могут оказаться наследием расы морепроходцев далекой предыстории — развитой, но забытой ныне цивилизации, которая более 12 000 лет назад измерила земной шар и нанесла на глобус сетку геодезических координат.
Точная привязка линий долготы в сетке, которой мы пользуемся сегодня, является вопросом политическим. В соответствии с конвенцией, принятой повсеместно лишь в XIX веке, первая линия этой сетки — нуль градусов долготы, так называемый «нулевой меридиан», — проходит через Королевскую Гринвичскую обсерваторию в Лондоне. Пирамиды Гизы стоят на 31,15 градуса восточнее Гринвичского меридиана, древний Гелиополис на 31,2 градуса восточной долготы, а храмы Ангкор-Вата — на 103,5 градуса. То есть расстояние между священной землей Гизы — Гелиополиса, где правили мудрецы, что шествовали астрономической «дорогой Гора», и святой землей Ангкора, чье название «Анххор» дословно означает «бог Гор живет», составляет с небольшим округлением геодезически важную величину 72 градуса долготы (103° — 31° = 72°).
Было время (всего несколько десятилетий назад), когда Ангкор представлялся неким центром тьмы, поскольку располагается посреди темных лесов в стране, где творятся темные дела.
Приближаясь к храмам с юга, мы миновали пещеру, где горкой высотой по грудь сложены черепа жертв «красных кхмеров», после чего проехали еще километров пять к северу по прямой, но в рытвинах, дороге, оставляя позади какие-то неясные фигуры на опушке окружающего леса. Это происходило за час до рассвета в середине ноября 1996 г. Слева от нас, рядом с созвездием Ориона, находился участок неба, который древние египтяне называли Дуатом; он опускался все ниже и ниже и готов был исчезнуть за западной гранью горизонта. На севере, прямо перед нами, восходил дракон (или змея?) созвездия Дракона. Справа; на востоке, небо казалось сжатым под действием пока еще скрытого солнца.
<?>
Согласно представлениям буддийских монахов, мандала является «олицетворением Вселенной, священным местом, где соединяются космические силы. Человек, мысленно «входящий «в мандалу и «продвигающийся «к ее центру, как бы подвергается космическим процессам дезинтеграции и реинтеграции».
Представляя, «копируя» и символизируя Вселенную, «физические» мандалы, будь они нарисованы на бумаге или сложены из камня, считались «удобным средством для формирования мандал истинных в человеческом разуме». В практике буддизма они являются инструментом посвящения, задуманным таким образом, чтобы управлять определенными мыслительными процессами и помочь неофитам на их пути к просвещенному гнозису — состоянию «просветления», «реализации» или «пробуждения», которое позволит им обрести «знание истины».
Но продолжим наш воображаемый полет над Ангкор-Ватом, отправимся к его западному краю, пересечем ров и посмотрим на север.
Под нами, меньше, чем в 2 километрах впереди, в поперечном направлении почти на 5 километров протянулся южный край еще одного огромного рва. Внутри него находится квадратный остров, по периметру которого высится тоже квадратом 12-метровая стена, каждая из сторон которой тянется на 4 километра, то есть общая их протяженность достигает 16 километров. Внутрь ее ведут пять ворот и пять мощеных дорог, вдоль которых выстроились мощные каменные фигуры, изображающие людей, тянущих громадного каменного змея Нага, мифическую кобру с капюшоном.
Является ли это геометрическое сооружение, разделенное водой и камнем, тоже мандалой, призванной стимулировать «мандалы разума», хотя и намного большего масштаба, чем Ангкор-Ват?
Оно носит имя Ангкор-Тхом, что означает «Ангкор-Великий» (кстати Ангкор-Ват означает «храм Ангкор»), и в его состав входит три довольно примечательных храма — Фимеанакас, Бафуон и Байон, — которые мы подробнее рассмотрим в последующих главах. Каждая из этих построек имеет форму пирамиды, причем Фимеанакас («Дворец Неба») расположен к северо-западу от центра сооружения, а Бафуон («Башня из бронзы») — в 200 метрах к югу от него. Третий храм, Байон («Отец Литры»), поставлен точно в геометрическом центре Ангкор-Тхома.
Причудливый, потрясающий, огромный и сюрреалистический, Байон окружен целым лесом башен, которые почти скрывают от наблюдателя его форму ступенчатой пирамиды. Зато название его открывает многое, поскольку «янтра» это особая форма мандалы, которая «является усовершенствованным фокусом для медитации». Принято считать, что, по крайней мере, одно из назначений Байона и его окружения, сколь бы странными и невероятными они не показались при первом знакомстве, — служить символической моделью Вселенной, в которую должны входить посвящаемые, дабы снабдить свои души некоей формой эзотерического, «космического» знания.
Давайте теперь мысленно взлетим еще выше над священным комплексом, чтобы охватить своим взором все его 300 квадратных километров. Большой прямоугольник Ангкор-Вата и в четыре раза больший квадрат Ангкор-Тхома расположены на западной стороне раскинувшегося под нами ландшафта. В пределах 25 километров к востоку и 15 километров — к северу, окруженные джунглями, но все же различимые, виднеются руины многих других храмов, построенных теми же кхмерскими богоцарями, которые воздвигли и более крупные монументы. Малые или большие, эти храмы повторяют в своих очертаниях геометрию космической мандалы, или янтры.
Связаны ли они друг с другом? Может быть, следует рассмотреть их в совокупности как некую мандалу, воспроизводящую в большом масштабе какие-то космические очертания?
Среди уцелевших триумфальных надписей Джаявармана VII, кхмерского короля, который построил Ангкор-Тхом и Байон в XII веке н. э., обнаружена загадочная фраза на стеле, откопанной на территории королевского дворца: «Страна Камбу (Камбоджа) аналогична небу».
У человека, знающего о древнеегипетском дуализме «небо — земля», естественно, возникает вопрос; не отражает ли оно практику возведения на Земле архитектурных моделей или «копий» конкретных небесных звезд или созвездий?
В 1996 г Джон Григсби, 25-летний соискатель докторской степени, собирая для нас базу данных об Ангкоре, сделал блестящее открытие. Оказывается, подобно тому, как три Великих пирамиды Гизы в Египте моделируют звезды Пояса южного созвездия Ориона так и главные сооружения Ангкора моделируют волнистую спираль северного созвездия Дракона.