В это время в стене, той, что была прямо перед его глазами, возник сияющий круг и в него ворвался. Почти ворвался человек, но тут же, вывалился обратно, сцепившись с напавшим на него огромным и свирепым зверем. Круг тут же погас.
Андрей заворожено глядел на серую гладкую скалистую стену, где только - что погасло фантастическое видение. Вера этого видеть не могла, увлеченная своим горем.
Он ласково и нежно гладил жену по голове, как маленькую, чуть слышно, с трудом, приговаривая - тихо, тихо, чш, чш...
И только по прошествии получаса Андрей, легонько отстранив, всхлипывающую и немного успокоившуюся жену, смог основательно осмотреться. Это была не просто яма-провал, это была пещера, причем не беспризорная, просто здесь давно никого не было. На ровном скальном полу толстый слой пыли. И ни каких следов. Чуть поодаль устроена лежанка, застеленная серым, от пыли же, толстым, предположительно, шерстяным одеялом. Рядом с лежанкой, сколоченный из плохо пригнанных друг к другу досок столик, на нем стоял приземистый чайник и кружка, какие-то книги и что-то, кажется, еще, не различимое в полумраке пещеры.
2
- А может, это тюрьма какая и монгол держит там каких-то пленников, а??? - Не унималась Юлька.
- Не знаю - задумчиво проговорил я, но тут же, спохватился - да брось ты, сколько времени-то прошло...? Монгол три недели у лешего прожил, да за это время в темнице все давно бы уже и с голоду, и от жажды погибли.
- Ну, вот они и погибают, ты же видел женщина на полу сидит и на коленях у нее чья-то голова, может уже мертвая...?
- Юль хорош, страшилки сочинять, давай лучше горяченького чаю подолью - вмешалась в наш вялый спор Люба.
- Да, нет Любаша, спасибо - Юлька поднялась, потирая раскрасневшиеся глаза - пора мне, спать хочу, сил нет.
Я закрыл за волчицей дверь и вернулся на кухню. Люба сгружала в кухонную раковину посуду, и она сама, вдруг, начинала сама себя тереть губкой, ополаскиваться и прыгать в сушилку. Немного понаблюдав за этим действом, с удивлением осознал - а ведь для Любы это действо сейчас, как само -сабой разумеющееся... А всего-то несколько месяцев назад...?
- Иди уж, ложись, еле вон стоишь... - Вывел меня из созерцания фантастическо-магического явления, голос жены.
Утром я долго нежился в постеле, прижимаясь к теплому боку своей половинки, тихо и легко посапывающей. Красота, на работу не надо, выходной. Надо сказать заслуженный, немного портило постоянно всплывающее видение окровавленной плоти на берегу водохранилища, отгонять, которое приходилось все с большим и с большим трудом. Но я справлялся. И тут мне вспомнился вчерашний полуночный разговор. Что-то меня не шутку взволновало. Я несколько раз прогнал в мыслях Юлькино воспоминание. И вдруг понял, что уже не смогу спокойно жить, пока не разберусь.
Через пару часов, мы втроем, я, Люба и волчица Юлька стояли на берегу реки, вдыхая свежий, напоенный ароматами проснувшейся весенней природы мира лешего. Мы так и не придумали ему названия, как и реке. И это надо было срочно исправлять. Но сначала дело, ради которого мы и рванули из города, как говорится, 'ни свет, ни заря'. Уговорить жену остаться дома, в этот раз, не было никакой возможности, она категорически заявила - раз ведьма растет - оглаживая довольно уже заметный живот - то пусть и привыкает. А если, что не так, то я уж точно это почувствую и сама от всего откажусь. И ты первый об этом узнаешь.
- Отследить куда был открыт портал..? Да в общем-то можно... Я тебя еще этому не учил, вроде как надобности не было... Да и силы уходит прорва. Монгол открыл его из своих последних, что влил в него водяной, вероятно надеясь на какой-то восстановительный артефакт, припрятанный. У колдунов всегда так, что-то, да где-то припасено, на такие вот случаи. Как они говорят - на черный день.
С помощью все еще всхлипывающей Веры Андрей тяжело поднялся на ноги, сдерживая рвущийся из груди кашель. И повиснув на ее плече, доковылял до топчана. Осторожно присел на край, не обращая внимания на поднявшуюся легкую завесу пыли, заискрившуюся в ярком солнечном свете, падающем из пролома в своде пещеры. Вера, глядя на состояние мужа, скривила рот, готовясь к новой серии истерики.
- Нет, не сейчас - хриплый голос Андрея, отразившись сразу от всех стен каменного мешка, прогремел как раскат грома в тишине ночи и вылетел в отверстие на верху, как дым из печной трубы. Вера вздрогнула, но желание истерить пропало. Тем более, что слова были сказаны грубо и зло.
- Вот и ладно - примирительно высказался молодой человек, заметив перемену в настроении жены, но и не сдержавшись, зашелся в изматывающем, болезненном хрипе-кашле. Впрочем, довольно быстро с ним справился.
Он перебирал вещи, лежащие на столике, аккуратно стряхивая с них пыль и рассматривая. Рукописные книги, по-видимому, очень древние, так как прочесть их не было никакой возможности. Слова, складываемые из вроде бы знакомых букв, не несли ни какой смысловой нагрузки, сплошная абракадабра. Пустой обычный жестяной чайник, разглядывания и изучения Андрея не удостоился и сразу же перешел в руки Веры. Но едва коснувшись ее пальцев, внезапно потяжелел и, не удержавшись во все еще трясущихся руках женщины, полетел на пол, расплескав по каменному полу, невесть откуда взявшуюся в нем, воду. Андрей удивленно и недоверчиво глядел на растерянную жену.
- Я, я-а.. Это не я... я, думала он пустой - запричитала Вера, пуская очередную слезу.
- Он и был пустой - в свою очередь растерялся мужчина, кряхтя, склонившись, поднимая чайник.
Вытряхнув из него последние капли влаги, Андрей с любопытством и некоторым страхом пристально разглядывал пустой, тонкого железа сосуд. Потом вновь осторожно передал его Вере. Та, с еще большим страхом и с еще больше трясущимися руками, приняла его, подхватив за дно. И опять чайник потяжелел, до краев наполнившись прозрачной и самой настоящей студеной водой.
- Ни фига себе...
Других слов у Андрея не нашлось. Он восхищенно глядел на жену.
Вера, тем временем с опаской поставила чайник на стол и отошла подальше от стола, спрятав руки за спину. Андрей же выудил, там же со стола, старую алюминиевую кружку, отер о ветровку пыль и наполнил ее до краев из чайника и с наслаждением припал губами к краю. Несколько долгих минут, он мелкими глотками цедил ледяную влагу. Затем оторвавшись, протянул женщине. Вера, сделала еще шаг назад и панически закрутила головой, сжав со всей силы кулаки за спиной. Андрей настаивать не стал - хмм, разберемся, блин, фокусница... потом - и, подмигнув жене, занялся другими вещами со стола, отставив кружку. Предметов, впрочем, было не так и много. Три потрепанных, но довольно толстых старинных фолианта, нечитаемых, кстати, выше упомянутый фокуснический чайник, кружка, огарок свечи в треснувшем обычном блюдце и прозрачный стеклянный шар на тяжелой массивной железной подставке.
- Я такой видел по телевизору, у всяких там магов, гадалок... Подержи его, может, что и произойдет... - вертя шар в руках, задумчиво проговорил Андрей - с чайником-то вон, чего...
Но Вера упорно стояла далеко от стола, молчала, глядя себе под ноги.
- Ве-ер - позвал ее молодой мужчина - ну, чего ты...
- Я знаю, что это такое....- вдруг закричала во весь голос женщина - это ведьмины вещи, мне нельзя прикасаться к ним, нельзя, ты слышишь... Я хочу уйти от сюда, выведи меня, выведи... быстрее...
Лицо Веры покрылось некрасивыми красными пятнами. Но она продолжала кричать, и в голосе ее не было, ни страха, ни паники, только злость, злость и обида на непонятливого мужа.