- Никандр, где я.
- Дома Коля, дома, на Софьятерре.
Люба, дети?
- С ними все в порядке. Коленька и Софьюшка рядом в детской, а Люба...
Леший замешкался. Я встрепенулся...
- Люба? Что с ней?
И лихорадочно цепляясь за края ванны, полез наружу. Ноги и руки плохо слушались, но я чувствовал, что с каждым движением, с каждой минутой сила и подвижность возвращается.
Огромная пятерня придержала меня.
- Да все с ней хорошо, на земле она. Суд, свой суд, вершит.
- Какой суд, что ты говоришь?
Я быстро обтирался сунутым мне под нос полотенцем.
- Коль, ну, Коль, успокойся - в интонации лешего начали мелькать слезные нотки.
Я взял себя в руки.
- Хорошо Никандр, я успокоюсь... А где моя одежда?
Я обвел глазами ванную комнату, одежды не было.
- А, щас...
.............................................................................................
- Старая, ты, где пропала, одежду давай тащи.
- Чего разорался, несу уже.
................................................................................................
Распахнулась дверь и в ванную вплыла кикимора, уже в образе радушной хозяйки.
Я быстро оделся и уставился на лешего.
- А ты, чего дружище такой огромный?
- Твоими молитвами - хихикнула кикимора и выскочила за дверь. Там уже толпился народ. Вера, несколько девчонок и мама.
Мама первая кинулась мне на грудь и разрыдалась - очнулся... поправился... сынооок... о-ох...
- Мам, ты чего? - растерялся я.
- Третий месяц уже поше-оол... оо-ох...
- ССколько? - оторопел я.
Я уплетал за обе щеки, такой вкусной еды я не ел, наверное, всю жизнь. И аппетит у меня сегодня был, как будто год голодом морили.
И тут у меня отобрали тарелку, я, было, потянулся за хлебом, но и тарелка с нарезанным хлебом исчезла со стола. Я обвел присутствующих просящим взглядом.
- Не дам и не смотри так.
Это была Вера.
- Нельзя тебе много, плохо будет.
Я занервничал, но быстро взял себя в руки, почувствовав справедливость в ее словах.
- Хоррошшо, позже поем, а все равно жраать охота-а - попытался перевести я неудобное для себя положение в шутку.
- Вот и ладненько - пропела Вера своим неизменным прибайкальским выговором.
- А где твои мальчишки, что-то не видно их и моего пацана... нет.
- А, на реке они, с утра на земле были, отец их в школу отводил, а после обеда сюда перебросил, через Любу. И Коленька с ними.
- Как? Одни? - забеспокоился я.
- Не-ет - засмеялась Вера - дядька водян с ними, он теперь у них как нянька. И это они его так окрестили, кстати.
- Понятно-о - протянул я успокаиваясь. И жалобно посмотрел на Веру - ну дай, хоть булочку и чаю.
Она переглянулась с кикиморой, та что-то ей показала.
- Хорошо, но только одну и маленькую...
Я аккуратно взял булку и стал мелкими кусочками ее откусывать, запивая сладким горячим чаем, усмиряя себя каждую секундочку, так хотелось запихать ее полностью в рот и жевать, жевать, жевать.
Между глотками перевел взгляд на огромного моего лешего, а потом и на остальных.
- Ладно, я начну рассказывать - после минутной тишины взяла слово снова Вера.
Я еще подумал, была бы здесь Юлька, я давно бы уже все знал и даже больше. А эти чего-то молчат.
- Так вот... Перенесла вас с дядей Лешиком тетя Кики. Вы оба были без сознания. Она почувствовала это, когда связь с вами обоими оборвалась. И сразу ушла. Люба хотела, но бабушки ее еле удержали, Сонечка-то маленькая совсем, была. Это сейчас она уже ползает вовсю, и вот-вот зубы резаться начнут. Тетя Кики не успевает ей коренья лечебные с болот носить...
Я умиленно улыбнулся.
- Это, чтоб десенки не повредила, кусая, что не попадя. Э-э, так вот, дядя Лешик сразу такой огромный был, но оклемался к вечеру. А ты все никак в сознание не приходил и температура за сорок, бредил чего-то, звал кого-то. Посовещались мы тут и решили, что тетя Кики тебя в болотах своих лечебных полечит, пока сознание не вернется. Все время с тобой Люба была. Даже с маленькой Сонечкой на руках, ну и дядя Лешик с ней. А вчера психанула, когда узнала, что над теми тремя магами, что ты дара напрочь лишил, суд магический состоится, вот и рванула на землю. Ее дядя Лешик не пускал, но она не послушала и потребовала, чтобы ее научили портал на землю открывать, тетя Кики и сдалась, научила. И Люба ушла, не одна, с Анатолием Афанасьевичем. Он обещал за ней присмотреть.
Тут она улыбнулась и даже хихикнула.
- Ты знаешь, он теперь совсем мальчишкой стал и тоже ничего поделать не может. Лет пятнадцать ему на вид, да и внутренне тоже, мы проверяли. Пытался иллюзию на себя накинуть, а она не держится, слазит. Так смешно. Сам-то видим, что рад этому, а вот авторитет свой на совете потерял. И злиться тихонечко. Вот. Все рассказала.
Я, выслушав, кивнул и поднял глаза на лешего.
- Э-э - тормоза в мозгах еще не отпустило, поэтому сформулировать вопрос сходу не смог и замялся, уставившись на лешего, аж стыдно стало.
- Да понял я, чего ты хочешь - ответил он, на мой взгляд - Ты там, на вокзале 'хулиганил', тебя туда отправили, потому-что боевики сразу с оружием были, ну то есть с грузом, да, и аж трое магов с ними, не из последних. Я-то в эропорту с оборотнями шуровал, ну, там проще было, богаж их еще при приземлении самолета арестовали, а силу одного, единственного мага я накопителем забрал, так что повязали их тихо. А ты, конечно молодец, здорово сработал, но-о... дать бы тебе подзатыльник, да боюсь голова у тебя оторвется, сила у меня теперь в руках... но не об этом я. Ты почему сразу не остановился, когда магическую энергию вытянул, а перешел на жизненную. Не знаю, правда, как у тебя это получилось, никто этого делать не может. Вот ты и потянул жизненную... и не переварил. И если бы не я, сжег бы ты себя, посмотри в зеркало, сколько тебе сейчас, девять?, десять? Часть энергии на себя я забрал, вот и вымахал под два с половиной метра, а Анатолий еще аркан забирающий силу сплел и на себя замкнул, вот и результат.
Я схватился за лицо руками. О-о, блин, блин, блин - дайте зеркало - вскричал я.
То-то показалось мне что стол и стулья стали какими-то большими, а руки и ноги маленькими, да и одежда, что кикимора принесла, какая-то детская. Но голова работала как-то непривычно медленно, потому и не обратил внимания.
- Блин, и что теперь делать? - обвел я всех взглядом, когда понял, что никто мне зеркало не принесет.
- А, ничего сыночек, вырастешь - обвила мою шею мама - только питайся правильно.
Все облегченно рассмеялись, а мне было не до смеха. Что ж я теперь... И как Люба... Жена ведь... а я...?
Я слез со стула и опрометью бросился в наш небольшой холл, где было зеркало во всю стену...
Вот, наверное, и все, дальше писать больше нечего. Добавлю только, что вернувшись, моя половинка отнеслась ко мне не как к ребенку и, я ей благодарен за это. Но все же иногда во взгляде ее на меня нет-нет, да и промелькнет лукавая смешинка. Ну и пусть. Я ведь выросту.
Магов, что я нечаянно лишил дара, запечатали печатью невосстановления, есть такая у колдунов. Ею же запечатали и мага, что прибыл со второй партией. Боевиков-наемников, людей обычных лишили части памяти, той, что отвечала за их военные навыки и выдворили. Кстати, они стали лет на десять старше, некоторые из них совсем седые. Из столицы пока никаких вестей не поступало. И у нас наступило относительное затишье. Относительное, это потому, что все проекты, принятые нами в отношении исследования Софьятерры никто отменять не собирался. Так что опять я с головой в работе. Только вот в нашей фирме теперь директорствует Сашка. А Света на днях станет матерью. Все!!!!!!!!!!
А. Шкин, 2018.