Маркус был вполне удовлетворен: не проиграть эльфу, который выше на голову и имеет соответствующие росту длинные руки, не говоря уж о том, что он классный боец – это повод для гордости. Милит же честно признал во всеуслышанье, что не предполагал встретить среди людей равного себе воина, однако вот – встретил. И отсалютовал Маркусу.
В общем, светская жизнь кипела и била ключом. Каждый день были малые и маленькие приемы, обеды и ужины в остановке разной тесности, однажды – всего-то человек на двадцать, и вот там шли уже серьезные разговоры, в которых Лена благоразумно участия не принимала, да и Рина ограничивалась редкими репликами. Правильно. Делами королевства пусть занимаются мужчины.
После ужина эльфов расспрашивали о войне. Ужасались ее бессмысленности: у нас, уж простите, тоже вашу расу недолюбливают, но чтоб так вот взять и решить уничтожить, просто утопить в крови…
– Утопить в крови и свой народ, – уточнил Милит. – Вы же знаете, как мы деремся, если дело все-таки доходит до драки.
Осторожно уточнили, правда ли то, что они слышали о тамошних казнях. Милит просто отвел волосы назад и продемонстрировал рубец на месте уха. Все немедленно посмотрели на Лену. Интересно, кто раззвонил? Карис? Вряд ли эльфы, которые провели в Сайбе зиму, просто потому что эльфы не особенно болтливы… с людьми.
Спросили, были ли жертвы в семье Владыки.
– Семеро, – ровно ответил Лиасс. – Вся семья старшего сына и дочь Милита.
Спросили, сколько бы людей, по мнению Владыки, смогли убить эльфы до конца войны.
– Около полумиллиона. Возможно, меньше, но возможно и больше.
Оживился Верховный маг.
– Ты имеешь в виду боевую магию, Владыка?
– Не только боевую. Магию вообще. И вы все видели Милита.
– А что могут сделать не боевые маги?
– Вы знаете заклинание черной крови? – мило улыбнулся Милит. – Или призыва ветра? Или туманной зари? Полмиллиона – это самое малое.
– Черной крови? Вы можете выполнить заклинание черной крови?
– Я? Нет. Я вызвал первый холод. – Верховный благоговейно помолчал, а Милит, выждав паузу, закончил все с той же очаровательной улыбкой: – Правда, сейчас я не могу даже хорошую шиану приготовить.
– Разумеется, немногие маги имеют столько силы, – добавила Ариана. – Но маг, готовый выжечь себя, способен на то, что ему иначе неподвластно. Мой старший брат вызвал огненный смерч, уничтоживший армию противника.
Маги опять заблагоговели. А Лене помнилось, что Гарвин, по словам Лиасса, не мог выжечь себя этим заклинанием, так что Ариана возможности эльфов слегка преуменьшила.
– Вы привезли много раненых, – дрогнувшим голосом спросила Рина, – многие умерли?
– Никто не умер, моя королева, – покачала головой Ариана.
– Вы такие сильные целители?
– Нет, – ответил вместо нее Лиасс. – Мы не брали с собой тех, кого было слишком трудно исцелить. Им позволили спокойно уйти.
– Это жестоко, – заметил Родаг.
– Война вообще жестока, мой король.
После весьма затянувшегося молчания маг все же поинтересовался у Лиасса, что тот думает об Отражении в Зеркале перемен. Лиасс покачал головой:
– Нет, не думаю, что наше появление в вашем мире и есть та самая перемена. Уверен, что Зеркало сулит что-то другое.
– Не догадываешься ли, что именно? – оживился Охранитель.
– Предполагаю. Но сказать не могу. Это только догадка, ни на чем не основанная.
– Это плохие перемены? – испуганно спросила Рина. Лиасс обаял ее вместо Милита – одной улыбкой.
– Нет, моя королева. Уверен – нет. Но не спрашивай, я не делюсь догадками.
– Ни один маг не делится, – кивнул Верховный. – Но это связано со Светлой и ее спутниками?
Лиасс посмотрел не Лену, и все остальные – тоже. Синие глаза потеплели.
– Да. И именно потому я уверен, что перемены не могут быть плохими. Она не просто Светлая. Она – Аиллена.
– А разве Аиллена не вариант Елены, Делиены и прочих многочисленных Лен? – как можно более светски поинтересовалась Лена, не зная, куда деваться от двух десятков глаз. Глаз людей, действительно вершащих судьбы королевства, но уверенных, что без нее – никуда.
– Вовсе нет, – усмехнулся Милит. – Вариант Делиены – это Делен. Любая другая Светлая зовется Делен. Аиллена – только ты.
– А чем я отличаюсь от Делен, можно узнать?
– В свое время, – улыбнулся Лиасс. – Милит прав: первая среди равных. Ты помнишь, что я говорил тебе при нашей первой встрече? Вот подумай об этом. Ты сама должна прийти к пониманию того, что ты есть. Пока довольствуйся тем, что для эльфов ты – Приносящая надежду. Для людей – Светлая.
– Не просто Светлая, – возразил Родаг. – Я не маг, даром предвидения не страдаю, однако уверен: она не просто Светлая.
– Она – благословение нашей земли, – неожиданно заявила Рина. – Дарующая жизнь.
– Знаешь, моя королева, – рассердилась Лена, – дарующая жизнь – это ты. Вон она, жизнь, по двору с мячом бегает и визжит.
– А другая жизнь сидит под дверью и ждет, когда ты выйдешь, – парировала Рина. – А еще сорок тысяч жизней надеются, что ты к ним вернешься.
– А еще две сидят рядом, пьют вино и говорят загадками, – кивнула Ариана. – Ты вернула мне сына, Светлая. Ты вернула мне отца.
– Вы так говорите, будто есть какая-то моя особая заслуга, – вздохнула Лена. – А мне просто откуда-то дарована сила, которой я не понимаю. Вот и все.
– Скажи мне, Светлая, – вкрадчиво спросил Верховный охранитель, – а что заставило тебя увести шута с эшафота – твоя сила? Что заставило тебя пойти за эльфом в чужой мир – тоже твоя сила? Я очень недоверчивый человек. Больше скажу, Светлая, я никому не верю. Кроме тебя. Скажи мне, эльф Милит, она действительно не знала тебя, когда пришла за тобой?
– Не знала. Я видел ее впервые в жизни. Ничто не вынуждало ее спасать меня, человек. Я был готов к смерти, как может быть готов только эльф. Не уверен, что смогу объяснить это людям. Я даже больше скажу тебе, человек: заклинание первого холода выжгло меня, но Аиллена вернула мне Искру магии.
– То есть она второй раз подарила тебе жизнь, – потрясенно проговорил Верховный маг. – Светлая! Ты можешь не только поддерживать силу мага, но и воскресать ее?
– Откуда я знаю, что я могу? – пожала плечами Лена. – Наверное, раз маг уверяет.
– Что же двигало тобой, Делиена? – вовсе уж сладким голосом поинтересовался местный чекист. – Если мой вопрос кажется тебе нескромным, не отвечай. Но здесь собрались люди, которым действительно не безразлична судьба Сайбии. Это я говорю, как Верховный охранитель.
– И эльфы, которым не безразлична судьба Сайбии, – подтвердил Лиасс. – Ведь теперь это и наша страна.
– Что двигало? – удивилась Лена. – А что могло двигать? Помочь хотела. Очень хотела. Владыка показывал мне казнь… Вот я и не хотела, чтобы еще один эльф из его семьи умер так страшно. Вообще больше ни один эльф. Только я и об этом не думала. Я вообще ни о чем не думала, вот и нарушила это чертово Равновесие.
– Порыв, – уточнил Милит. – Очень благой порыв. Особенно для меня. А вот насчет нарушения Равновесия я бы поспорил. Кто вообще знает, что это такое? Неужели в Трехмирье царило Равновесие? В проклятом мире?
– Проклятом? – ужаснулись люди.
– Проклятом, – повторил Милит. – Я видел проклятие Трехмирья, но не знаю, чье оно.
– А среди эльфов нет мага, который мог это сделать?
– Есть, – кивнул Лиасс с потрясающим спокойствием, – я. Но мне силы были нужны на другое.
– На войну? – невинно осведомился Охранитель.
– И на войну. И на проход. Когда мне пришла в голову мысль об Аиллене, я стал копить силы.
– Эльфы – могущественные маги, – с нескрываемой завистью произнес Верховный маг. – Боюсь, намного могущественнее людей.
– Бояться-то зачем? – хохотнул Милит. – Даже эльфы еще не придумали способа безнаказанно нарушить истинную клятву. Мне и самому не верится, человек, что мы оказались на одной стороне.