– Гарвин, помягче.
– Помягче вас тут много. Кто-то должен и пожестче, Владыка. Так пусть уж некромант. Пусть послушает. Ей полезно. Да, Аиллена, нет твоей заслуги в том, что ты обладаешь этой силой. Можно взять нож и нарезать хлеб, а можно воткнуть этот нож в чью-то спину. Магией можно вылечить одного, а можно убить сотню других. Руками можно замесить тесто, а можно задушить соседа. От нас не зависит то, что нам дано, зато зависит то, как мы этим пользуемся. Странно, что ты этого не понимаешь.
Лиасс снова обнял ее и укоризненно покачал головой. Гарвин вздохнул и сел.
– Э, Владыка, меня-то необязательно убеждать в том, что ты мягкий и добрый. Я в это все равно не поверю. Даже она, наверное, не поверит. Как, Аиллена, веришь, что он мягкий и добрый?
– Я что, кажусь полной дурой? – обиделась Лена. Эльф не стал спорить.
– Иногда.
Лиасс наконец не выдержал и засмеялся. Гарвин пожал плечами, но тоже все-таки засмеялся. Лене не было весело, но вовсе не из-за слов Гарвина. Просто не было – и все.
– А я не понимаю все-таки, что в тебе стало такого из-за некромантии?
– Ну и хорошо, что не понимаешь. Особенно если тебе мало того, что я могу нарушить истинную клятву… и возможно, клятву крови.
– Но ты же не собираешься этого делать.
– Я не собираюсь. А откуда это знать тебе и тем более королю? И уж тем более его магам?
– Если уж на то пошло, совсем необязательно сообщать об этом королю и его магам.
– Обязательно, – возразил Лиасс. – Аиллена, я не хочу, чтобы между нами и людьми стояла ложь. Допустим, мы скроем. Если каким-то образом все же станет известно, доверие будет подорвано.
– Я не уверена, что королевские маги знают об этом… в принципе.
– Тогда они совсем уж глупые, – пожал плечами Гарвин. – А в общем, я с этим и пришел, Владыка. Придумал новый способ. Как думаешь, если я превышу свои возможности и останусь с минимумом магии, следы некромантии тоже пропадут? Ведь тогда ты сможешь закрепить мою клятву так, что я ее не нарушу.
– Впервые вижу мага, готового добровольно отказаться от магии, – сказала Лена. Равнодушно.
– Я тоже впервые, – согласился Гарвин. – Просто ничего другого в голову не приходит. Владыка, а кольцо не может сделать клятву некроманта нерушимой?
– Не уверен. Мы с Кавеном об этом подумаем. Насчет первого способа – забудь. Если ты тут устроишь нечто, способное тебя выжечь или почти выжечь, люди попросту перепугаются до паники.
– Да? Тут совсем плохо с магами? Ну что ж, людей я пугать не хочу. Хотя не верю им.
– Карису тоже? Или мне?
– Все время забываю, что ты обычный человек, – съязвил Гарвин. – Я и Проводнику твоему верю… в определенной степени. Но людям как расе – нет.
– Интересно, а моя сила может отвратить тебя от черных сторон твоего дурного нрава?
– Чего? – не понял Гарвин. – Каких сторон? А, это ты опять издеваешься… Твоя сила? А как? В смысле лечь в постель? Не уверен, и рисковать не хочу. И в постель с тобой не хочу. Во-первых, ты не вызываешь у меня желания, во-вторых, это может сделать меня сильнее, оставив… черные стороны. И неужели у меня такой уж дурной нрав?
– Конечно. Вон как людей не любишь.
– Люди убили мою жену, детей, внучку. Ей было всего шесть месяцев, так ее просто бросили собакам. Живую. И собаки ее сожрали. С аппетитом. А люди вокруг веселись. Дочь насиловали, пока она не умерла. Остальным больше повезло: они умерли или в бою, или от магических атак. Сын, хвала драконам, погиб, а муж дочери успел заклинание произнести, остановил себе сердце. Я ведь все точно узнал. Людей нетрудно сделать разговорчивыми. А очень давно был казнен мой младший брат. На моих глазах. Сам я, как видишь, тоже… не со всеми частями тела.
– Я видела… – прошептала Лена и вдруг поняла, что это воспоминание не бросает ее в дрожь, как прежде. Даже оно оставляло ее почти равнодушной. Именно это беспокоит Владыку? Равнодушие, столько свойственное Странницам?
– Видела? Ты ей показал, Владыка? Ну, тогда я хотя бы понимаю, почему она пошла за Милитом. – Он встал, подошел, беззастенчиво отстранил Лиасса и сказал: – Я ведь так и не поблагодарил тебя, Приносящая надежду.
– Не вздумай на колени падать!
Гарвин усмехнулся, опустился на одно колено и поцеловал ее ладонь.
– Спасибо тебе, Аиллена, за моего отца. За Милита. За Паира и Виану. Спасибо тебе за мой народ. Я, Гарвин, готов служить тебе, когда тебе это понадобится… без всяких атрибутов вроде истинных и прочих клятв. Тебе достаточно только позвать.
– Еще один, – кивнула Лена. – Мне уже пора записывать должников, а то ведь перезабуду.
– Ничего, – усмехнулся Гарвин, – когда-нибудь я тебе пригожусь.
– «Не убивай меня, Иван-царевич…» – пробормотала Лена. – Я-то надеялась, что хоть ты со мной будешь разговаривать как с человеком. Ты такой… нормальный.
Гарвин захохотал:
– Как с человеком? Аиллена, у меня выработалась привычка разговаривать с человеком крайне жестокими методами. Мне, например, нужно было знать, что происходит в Трехмирье, поэтому я не церемонился с пленными. И уж точно не отпускал их.
– Пугаешь? – осведомилась Лена. – Когда начнешь применять жестокие методы – прямо сейчас или подождешь немножко, когда Владыка придумает для тебя нерушимую клятву? Например, «честное пионерское» или «мамой клянусь»?
Естественно, ее тончайшего юмора не поняли. Ничего, не все ей тупо оглядываться, когда все кругом ржут как кони над какой-нибудь шуткой, которой она уразуметь не может. Она кивнула обоим и отправилась к себе. Сзади немедленно возник эскорт. Интересно, где шляется Маркус, что его заменяет парочка Лиассовых бодигардов? Охранники, кстати, работали строго посменно: сутки возле Лиасса бдят, остальное время делом занимаются: в основном, как и все прочие, что-то строят, что-то копают, что-то мастерят. Водопровод протянули ко всем баням, с осени начали возить с гор аккуратно напиленные камни и складировать в одном месте. Лиасс сказал, что будут строить первый каменный дом, где и для нее запланированы апартаменты – если она, конечно, пожелает. Но он бы на ее месте пожелал: там будут сантехнические удобства вроде ватерклозета и ванны. Вообще, аккуратность эльфов могла кого угодно в восторг привести. Маги, в том числе и очень серьезные, помимо всяких магических дел занимались ликвидацией содержимого выгребных ям. Дело было довольно долгое и, естественно, столь же ароматное, зато по лагерю никогда не разносилось никаких запахов. Лена даже подсмотрела как-то: в сортире снимали пол, маг становился на пороге и начинал свои манипуляции, и постепенно все, что там имелось, высушивалось и превращалось в пыль. Потом само дощатое строение снимали и уносили, чтоб установить над новой ямой, предварительно тоже лишив запахов, а эту просто засыпали землей, чем Милит во времена опалы только и занимался. Это вообще было одним из наиболее распространенных наказаний. Дело в том, что пыль была легкая, поднималась в воздух и оседала на закапывающем, и хотя она уже и не имела специфического запаха, каждый знал, что это за субстанция. У эльфов всякий труд был почетен, кроме этого. Наказанный надолго становился предметов насмешек и мог только вяло огрызаться и мечтать, что в следующий-то раз этим займется кто-то из нынешних остроумцев, а уж он-то оттянется…
Маркус обнаружился дома. Вид он имел несчастный, а вокруг суетился Карис. Оказалось, все просто: помогал таскать камни, споткнулся и вот – и Лене продемонстрировали руку в лубке. Когда можно было обойтись без вмешательства магии, все охотно обходились, потому что оно само по себе было неприятным и категорически исключало прием обезболивающих отваров. Лекари осмотрели руку, решили, что ничего страшного нет, совместили кости и наложили что-то вроде гипса: быстросохнущая смесь, в которую еще и лекарственные травы добавляли. Лечить Маркуса доверили Лене: когда-то и начинать надо, а тут как раз случай, мягко говоря, несмертельный. Так что Лена составляла травяные сборы, заваривала по определенной схеме – все, как учила Ариана, – и поила ими Маркуса. Как и положено при переломах, рука поначалу ныла, мешала спать, Лена подмешивала в отвары, сращивающие кости, немножко сон-травы, чтоб он хотя бы ночью мог отдохнуть. Правда, Маркус не считал свою травму чем-то заслуживающим внимания, но все указания Лены исполнял беспрекословно. Разорался только один раз: когда Лена затеяла стирку и прихватила его вещи, но она быстренько его заткнула. Все-таки стирать одной рукой не способен даже все на свете умеющий Проводник.