Гарвин выругался. Лена удивленно подняла голову и напоролась на злые болотные глаза.
– Так, значит, – сказал Корин обещающе. – Проход открывать научились. Правда, сил никаких после этого не осталось, и это меня очень радует. Великий некромант Гарвин тащится, как последний ученик, не сумевший разжечь огонь.
– Отвали, Корин, – проворчала Лена. – Надоел, честное слово. Уж не знаю, почему я тебя не боюсь, но не боюсь.
– Напрасно. Вот сейчас ты совершенно беспомощна. При тебе нет оружия. При тебе есть только бесполезный маг. Ты ударил меня, Гарвин.
– Ударил. Надо было не по макушке, а пониже затылка?
– Почему не убил? Ты ведь грозился.
– Я тебе объяснил, что я твой враг. Но разве грозился? Грозишься ты. Как мальчик, которого ужалила пчела, грозит кулаком улью, но издалека.
Корин выбросил руку, и Гарвин стал невыносимо тяжел, соскальзывал вниз, Лена пыталась удержать, но не удержала, выпустила его руку, и он упал у ее ног. Краем глаза Лена увидела кровь. Корин шагнул к ней, облапил, притиснул к себе так, что она не могла шевельнуться. Лена задергалась, ощущая себя бабочкой, тельце которой мальчишка прижал пальцем, позволяя и лапками шевелить и крылышками трепыхать. Неловко она попыталась ударить его головой в лицо, он засмеялся, наклонился и буквально впился в нее губами. Снова встретившись с ним взглядом, Лена нырнула в его сознание. Там не было ничего, кроме ненависти. Бессильной ненависти. Он не мог ее убить, как бы ни мечтал. Мог ударить, унизить, но не мог убить.
– С бабами воевать мы герои, – одобрительно сказал Маркус откуда-то сзади, – против простых людей мы со своей магией герои. Вот связать кого, а потом можно и мужество демонстрировать. Так вот просто, по-мужски, мы не можем, потому как между ног недоразумение одно, а не то, что мужику положено.
– Драться с тобой? – не выпуская Лену, осведомился Корин. Маркус усмехнулся.
– Да где тебе со мной драться. Ты меня в пыль развеять можешь, спалить, что твой дракон, можешь, а драться – слабо.
– Я не мараю руки о человека.
– Правильно. Потому что не мужик. Драться не умеешь. Разве что с бабами. И то бьют.
Как оскорбляющее умел говорить Маркус! Ведь ничего в его тоне не было, кроме глубокой уверенности и жалости. Именно жалости. Вряд ли, конечно, на это может купиться эльф, проживший черт знает сколько столетий… однако он купился. Отшвырнув Лену в сторону, он вытянул из ножен кинжал.
– Извини, – сообщил Маркус, – я мечник.
– Неважно. Твой меч против моего кинжала, человечек!
Маркус посмотрел на Лену, вздохнул и пожал плечами:
– Я предупредил.
Корин двигался впятеро быстрее Маркуса, но существенно медленнее Маркусова меча. С какой стороны не стремилось к Маркусу лезвие кинжала, оно неизменно сталкивалось с лезвием меча, а когда, улучив момент, Корин метнул кинжал с короткого расстояния, Маркус отшиб его далеко в кусты. И остановил полет клинка в сантиметре от лица эльфа.
– Ну теперь тебе пора сбегать, – хмыкнул он, – как обычно. В этом ты признанный мастер.
И Маркус не хотел его убивать. Почему? Корин нервно покусывал губы, глядя не на тускло сияющее лезвие, а в глаза Маркуса.
– Тебе повезло, что у меня был всего лишь кинжал.
– Ну так приходи с мечом, – предложил Маркус. – Я разве ж возражаю?
– Почему ты остановился?
– А чего? Убивать тебя? Нужно больно. Давай, убегай. От человечка. Я побежденных не убиваю.
И Маркус вложил меч в ножны. Лена невольно хихикнула. Корин рассвирепел, глаза начали затягиваться серебряной патиной.
– Остановись, эльф, – посоветовал Лумис. – Стыдно должно быть великому магу применять магию против обычного человека.
– Да он проигрывать не умеет, – сообщил Маркус сочувственно. – Это неизлечимо.
Эльфы какое-то время мерились взглядами, причем глаза Лумиса оставались зелеными, как вода в пруду, а глаза Корина то начинали серебриться, то переставали. В конце концов он исчез в проходе, но зараза Маркус успел придать ему ускорение прозаичным пинком. В зад. Лумис посмотрел на него с укором, Маркус развел руками – ну не удержался! – и присел рядом с Леной.
– Ушиблась? Ты прости, Лумис думал, что я остался с тобой, я думал, что Лумис. Мы вас не сразу нашли. Что с Гарвином такое?
Лумис аккуратно перевернул Гарвина на спину.
– Метательный нож. Ничего страшного. Только мягкие ткани. Он промахнулся?
– Ага, как же, – проворчал Гарвин, – с такого расстояния? Ему нужна Аиллена, а не я.
– Он горазд убивать чужими руками, – пожал плечами Маркус, – и уж тем более эльфов.
– А ты глупости делаешь, – укорил Лумис.
– Это почему? Теперь ему будет неинтересно убивать меня магией. Я ж его при свидетелях высмеял. Или он не эльф?
– Он эльф, – согласился Лумис, выдергивая нож из руки Гарвина, – но какой-то необычный эльф. Впрочем, думаю, ты в этом прав: он постарается убить тебя обычным оружием.
– Чего он и добивался, – поморщился Гарвин, – в магии он никто, а вот с мечом – любой маг позавидует.
– Эльфы быстрее.
– Не видел я эльфа, который мог победить Маркуса в бою на мечах.
– Можно, – сказал Маркус, поднимая Лену. – Вы и правда быстрее и выносливее, хоть я и лучше владею мечом. Но тут у меня есть шанс. А против мага – никакого.
– Твоя магия слаба, – кивнул Лумис. – Может быть, после купания в озере она чуть окрепнет, что поможет тебе увеличить свою скорость. А может, и нет. Ее природа мне не очень ясна. Словно она не твоя.
– Может, от Делиены, – пожал плечами Маркус. – У меня ее и было-то чуть. Видеть мог. Ауры видел некоторые, вот Границу мог найти. А уж сделать с ней что-то – нет. Ну что там наш Гарвин?
– Не знаю. Не понимаю, что с ним. Физически он здоров, не считать же эту рану серьезной.
– Некромантия, – сказала Лена. – Ты знал, что пруд для него опасен?
– Откуда же, Аиллена? Разве когда-то некромант подходил близко сюда? Прости, Светлая, некромантия у нас под запретом… под смертельным запретом.
– Как и везде, – проскрипел Гарвин. – Штаны прихватить не догадались? А то у нее из головы не выходит, что я голый. Ничего важнее нет. Можно подумать, никогда голого мужчину не видела. Лумис, взгляни, редкое зрелище – краснеющая Аиллена Светлая… нет, уже не светлая, уже красная.
– Шутит. Жить будет, – резюмировал Маркус. – Делиена, ты устала? Или больно? Что с тобой?
– Зубы почистить хочу, – проворчала Лена, – он меня целовал.
– После меня не хотела. Это обнадеживает.
– Мне положено обнадеживать.
Тут не выдержал и засмеялся Лумис, не привыкший к их бесконечным подколкам и препирательствам. Он поднял Гарвина, без разговоров вскинул его на плечо и зашагал вперед. Гарвин, поднял голову и уныло возвестил:
– Будучи обращен к небу голым задом, ничего не могу поделать. Зад тебя так же смущает, как вид спереди?
Лена фыркнула и взяла Маркуса под руку. Он был так же без рубашки, босиком, в промокших штанах, зато с мечом. Зрелище впечатляло.
– Целовала его? Значит, дело плохо?
– Говорит, что-то с магией. Не понимает и боится.
– Гарвин боится? – присвистнул Маркус. – Это серьезно. Ты Лумису, как, доверяешь?
Лена подумала.
– Не особенно. У него предубеждение против некромантов.
– Ну и что? У меня тоже было. Для меня некромант – это Крон. Я ж помню, как он меня наизнанку выкручивал. Не переживай. Уйдем в Тауларм, если что.