– Иди за мной, Владыка, – сказала Лена, – и повтори это остальным моим спутникам. Я устала тебе отвечать, так послушай, что они скажут.
Гарвин казался безучастным. Лена села на кровать рядом с Маркусом, потянула и Гарвина, но он опустился на пол. Исцеление уже закончилось, от жуткого ожога остался только слабый красноватый след, зато появился новый шрам – узкая линия, перечеркивавшая всю грудь. Наотмашь полоснул. Ничего. Исцелили. Лена вытащила платок, вытерла пот на измученном лице Маркуса. Проводник улыбнулся весьма оживленно.
Комната наполнилась. Кайл присел на кровать шута, Ариана и Милит – на свободную кровать, Лиасс и Лумис культурно сели на стулья.
– Повтори, Владыка, – попросила Лена. – Слово в слово.
Владыка повторил слово в слово. Лена положила вторую руку на плечо Гарвина. Никакой реакции. Он то ли был погружен в себя, то ли собрал остатки сил и воли, чтобы оставаться таким вот: делайте со мной что хотите, я приму все.
Лена чувствовала взгляды спутников, но сама демонстративно не сводила глаз с Лиасса. Хоть ты тресни. Спокоен. Внешне? Лена чуть прищурилась, и Лиасс ее понял, по невозмутимому лицу прошлась тень неудовольствия – ответ на прищур: не надо лезть в мое сознание, чтобы узнать, что я чувствую на самом деле, это неважно. Да. Владыка, неважно.
– И что ты хочешь, Владыка? – не выдержал первым главный пострадавший, то есть Маркус. – Ты не оставил намерений затянуть петлю на его шее?
Лумис собрался падать в обморок. Вслед за Кайлом. Что делать, дорогие, мы любим Владыку Лиасса, но не считаем его полномочным представителем господа бога на земле. Плечо Гарвина напряглось.
– Что ты имеешь в виду? – осведомился Лиасс.
– А непонятно? Ну прости, я, может, невнятно выражаюсь. Вот сейчас ты чего добиваешься? Чтобы Гарвин взял веревку и пошел в лес вешаться?
Шут задумчиво смотрел на всех поочередно. Задержавшись на Лене, взгляд потеплел.
– Ты разве не осознал, что едва не случилось?
– Я не осознал? Гарвин едва меня не убил. То ли как некое олицетворение человека, то ли просто как человека. Не Маркуса Гарата, если ты понимаешь, о чем я. Он же ни меня не узнал, ни ее.
– Прости, Маркус Гарат, но если бы он убил тебя, в мире мало бы что изменилось. А если бы он убил ее? А если бы он убил вас обоих и вышел в город?
– А и вышел бы? Тут одни эльфы, да маги нехилые, поди, справились бы. А Делиену он не убил бы.
– Ты не можешь быть уверен.
– Это ты не можешь, Владыка. А я могу. Гарвин мне друг, брат, так что я не могу спокойно смотреть, куда ты его подталкиваешь из-за своего страха.
Похоже, в наличии страха Лиасса еще не обвиняли, поэтому он даже не обиделся, а удивился. Шут рассудительно произнес:
– Он не убил бы Лену, Владыка.
– Ты тоже уверен?
– И я, – решился наконец Милит. – Я тоже уверен… почти. Но это «почти» связано с давней привычкой считать всякого некроманта абсолютным злом.
– Владыка, если бы Гарвин захотел убить Лену, он бы сделал это. Ее легко убить. Жизнь женщины хрупка. Вот просто свернул бы ей шею. Или отобрал кинжал и перерезал горло. А то, что он на Маркуса кинжалом махал, тебе ни о чем не говорит?
– Говорит. Он его готов…
– Владыка! – перебил шут с улыбкой. – Зачем Гарвину кинжал?
– Вот именно! – обрадовался Маркус. – Он бы меня магией за миг или быстрее… того. А не стал же. И Делиену ведь не тронул. Она даже порезалась сама. Ты хоть понимаешь почему? Шут, ну скажи ты ему!
– Ему мешал Гарвин. Даже в том жутком состоянии, в каком он оказался, когда его разбудил Корин.
– В следующий раз я Корину не задницу попорчу, – пообещал Маркус многозначительно.
– Перестаньте вы, – равнодушно сказал Гарвин. – Владыка совершенно прав. А вы неправы. Вот дракона надо было спросить, на что способен безумный некромант.
– Тю! Тебя бы Лумис остановил.
Гарвин поднял голову и холодно улыбнулся.
– Никакой Лумис не остановил бы меня. И даже Владыка мог не справиться. Я получил силу солнца, еще не будучи некромантом, и уничтожил целую армию. Сейчас же я стал намного сильнее, к тому же я не просто маг, я некромант, это другой уровень магии. Более высокий.
– Мы уже боимся, – сказал шут, – трепещем. Разве не видно? Вот, дрожу, – он поднял руку и потряс ею. – Да, Гарвин, возможно, сильнее тебя здесь никого и нет, ты можешь разметать весь этот город, разнести нас на мелкие части и даже уйти в другие миры и продолжать разнесение и разметывание. Можешь. Но не сделаешь. Тебя не Лумис сегодня остановил и не Владыка. И даже не Лена. Тебя остановил Гарвин. Или, если угодно, ты остановился сам.
– Гарвин болен, – очень тихо произнес Кайл. – Наихудшее, что только может случиться с магом, – душевная болезнь.
– Если собака хозяина за ногу тяпнула, ее надо пристрелить, – кивнул Маркус. – Хороший подход. Кайл приболел – дадим ему питье, чтоб спокойно ушел. Гарвин не в порядке – дадим ему веревку, пусть вешается. Или что у эльфов больше в ходу – вены резать? Что ж ты ему напрямую не предлагаешь это питье для спокойного ухода, Владыка?
– Я предлагаю тебе, Гарвин, это питье.
– Благодарю, Владыка, – спокойно кивнул Гарвин.
– А меня спросить не желаете?
– Я – нет, – отозвался Гарвин. – Ты не понимаешь опасности, Аиллена, и по доброте душевной стараешься помочь там, где помощь невозможна. Ты уверена, что завтра или через год это не повторится?
– Завтра или через год мы с этим снова справимся, – негромко пообещал шут. – Если не сами, то призовем дракона. Ты нужен ей, Гарвин. И мне. И Маркусу. И Милиту. Ты даже Гару нужен, хотя вечно жадничаешь и не даешь ему пряников.
– Я запрещаю тебе, Гарвин, – резюмировала Лена, – никаких самоубийств. Никаких веревок, резания вен и питья качественного яда.
– Я не клялся тебе в вечной верности, – возразил Гарвин. – Как видишь, я предусмотрителен.
– Значит, поклянешься сейчас, – пожал плечами шут. – Да и причем тут клятвы? Мы выбрали этот путь сами, нас никто не вынуждал, и разве она уговаривала тебя присоединиться? Эта дорога навсегда, Гарвин. С нее нельзя свернуть. Ты хочешь ее бросить? На полпути? На полпути к твоей надежде?
Запал кончился, и Гарвин снова сник.
– Я опасен для нее в первую очередь.
– Нет. Она забрала другого тебя из твоего сознания.
– Вот именно. Забрала себе.
– Фу ты, делов-то! – фыркнул Маркус и начал цитировать дракона. – Да другой ты в ее создании просто помрет своей смертью. Питаться-то там нечем. Ненависти-то нет. Совсем нет. А он живет только ненавистью.
– Ну опасен, – пробурчал Милит неохотно, – только не так, как тебе кажется. Потому что она сделала тебя таким, каким ты никогда не был. Она отучила тебя от ненависти, приучила к любви. Это ты всегда будешь понимать. Любой ты. Ты не должен вынуждать его, Владыка. Он давно не твой. Не гни свою линию. Это путь Лены.
Гарвин шевельнулся, словно собирался встать, но Лена пригнула его голову к своим коленям, и Гарвин сник.
– Возможно, это моя ошибка, Владыка, – сказала Лена. – Но это моя ошибка. Мне нужен Гарвин, я его люблю, я не представляю уже, что в моей жизни его нет. Прости, что обратилась к тебе за помощью. Постараюсь больше этого не делать.
Он был сильно задет. Очень сильно. Ну что ж, Гарвину тоже больно. А помочь может и…
Чмок еще раз. Ты умница. Учить их надо, Владыков этих. А то возомнили себя невесть чем… Ты не боись, раскается и сам начнет помощь предлагать.
Разве я боюсь?
Хм… Нет. Ты стала самостоятельной.
Чревычайно. Среди четверых мужчин.
Женщина и должна быть среди мужчин.
Кто это у нас тут? Ух ты! Второй эльф прорезался! Детка, поздравляю, твой верзила тоже научился встревать в разговор без приглашения.