— А разве это не стандартная правовая услуга? — удивившись не меньше, ответила агент Верис.
Лицо призрака снова стало равнодушным.
— Для маджикайев — да, — сказал страж. — Требования низших сверхъестественных существ никогда не учитываются. Право голоса здесь имеет только маджикай.
— Что за ерунда? — возмутилась Ника и негодующе случайным движением руки, направила свет фонаря на стража.
Призрак успел увернуться и, появившись за спиной агента Верис, поинтересовался:
— Неужели хотите попросить для тролля адвоката?
Девушка выключила фонарь и обернулась.
— А я могу?
На бледном лице стажа появилось подобие улыбки.
— Вы маджикай, имеете полное право. Только вряд ли кто-то из адвокатов управления согласиться защищать тролля. Во всяком случае, на моем веку такого еще не было.
Ника развела руками.
— Тогда как судили Цератопа, если у него не было адвоката?
Призрак снова полетел вперед, указывая агенту Верис дорогу.
— Троллей не судят, госпожа. Их отправляют в заповедник или казнят. Для троллей здесь даже постоянных камер не предусмотрено. Варпо Цератоп является исключением лишь потому, что его имя появилось в газетах. Общественность требует наказания.
— А если он не виновен?
— Здесь все так говорят. Мы пришли, госпожа. Прошу.
Страж показал рукой на одну из камер.
— Так быстро? — удивилась девушка, за разговором с призраком неуспевшая продумать, что именно ей следует сказать троллю.
Только сейчас Ника поняла, почему почивший ключник Рюмин отказывался пользоваться правом мгновенного перемещения. Он говорил: «Нет лучшего времени подумать, чем дорога». Словно прочитав эти мысли, призрак откланялся и исчез. Девушка набрала в легкие побольше воздуха, как перед прыжком в морскую пучину и подошла ближе. В темноте тесной камеры сидела гора мышц, тяжело вздымаясь и шумно сопя. Ника какое-то время жевала небольшую прядь своих волос, раздумывая, как именно обратится к синекожему монстру, что сказать, признать ли вину и стоит ли вообще что-либо произносить. Для начала агент Верис решила кашлянуть:
— Кхэк!
Тролль оставался не подвижным.
— Кхэ, кхэ…
Никакой реакции.
— Господин… — робко произнесла Ника, — господин Цератоп.
Огромный, почти под три метра тролль удивленно повернулся.
— Господин? — рыкнул монстр.
— Здравствуйте…
Тролль не поленился подняться и выйти из темноты камеры на пробивающийся через решетку свет.
Агент Верис сделала опасливый шаг назад. Все же тролли в ее мире считались отрицательными персонажами сверхъестественного бытия. Сверху, как по сценарию, раздался глухой отзвук раскатистого грома.
— Чего тебе? — спросил монстр.
— Простите, — еле слышно сказала Ника.
— Что? — уточнил тролль, с интересом осматривая посетительницу.
Ника взволнованно выплюнула намокшую прядь волос, вцепилась в рукава куртки и, засомневавшись, стоит ли ей представляться, сказала:
— Меня зовут Ника. Я пришла чтобы… мне… эм… Спросить, как с вами тут обращаются?
— Как с троллем, — невозмутимо ответил заключенный, просунув синюю морду между прутами решетки.
Пыльный осадок стыда осел на плечи агента Верис, когда та встретилась взглядом с могучим монстром. Иногда у Ники возникало необъяснимое озадачивающее чувство страха, когда какая-нибудь лохматая бездомная собака вдруг смотрела на нее мудрыми человеческими глазами. Сейчас такой дворовой псиной оказался синекожий тролль.
— Я могу что-то для вас сделать? — спросила девушка, устремив взор в сторону, подальше от всепонимающих «человеческих» глаз тролля.
Грудной бас нескромно ответил:
— Яйца мне почеши.
Ника выпрямилась и оглянулась, чтобы убедиться, что беззастенчивое предложение было адресовано именно ей.
— Почесать яйца?!
— Верно, — подмигнув, подтвердил тролль. — Ты ведь из этой… общественной организации по охране, мать ее, таинственной природы? Пришла узнать, хорошо ли со мной обращаются перед казнью? А может мне надо чего перед смертью? Почешите мои синие яйца всей вашей гребанной организацией, — монстр расстегнул штаны, продемонстрировав упомянутое место свербежа.
— Нет! — возмутилась Ника. — Я не из охраны таинственной природы! И не чьи яйца я чесать не собираюсь!
Тролль угрюмо выпучил волосатое пузо и спросил:
— Нет? Тогда кто ты такая, сранная Ника? Шлюха-альтруист? Больше мне никто сейчас не нужен…
— Вообще-то я пришла извиниться! За то, что вы сидите здесь! Мне очень жаль! — выпалила девушка, возрадовавшись в глубине души за то, что несправедливо обвиненный тролль, оказался противным хамом. Муки совести превратились в негодование, а груз ответственности на плечах Ники сдулся, как воздушный шарик.
Тролль застегнул штаны и рассмеялся, прыснув слюной в сторону агента Верис. Рокот оглушительного смеха эхом пронесся по подземелью.
— Извиниться? Тебе жаль? — театрально утирая слезу, спросил синекожий монстр. — С чего вдруг?
— Потому что сидите вы здесь из-за меня, — бездумно ответила Ника.
Насмешливость тролля сменили две эмоциональные метаморфозы: сначала оторопело пародийная, затем враждебно недоумевающая.
— Из-за тебя? — переспросил монстр.
— Да! — смело ответила Ника. — Поэтому я и спросила, может, что-то я могу для вас сделать. Раз уж так вышло и вы из-за меня пострадали.
— Пострадал? Да что ты можешь для меня теперь сделать?! Сквернавка, как у тебя вообще хватило совести явиться сюда!
Тролль зарычал, просунув когтистую лапу между прутьев решетки, попытался схватить девушку.
Ника испуганно отшатнулась и призналась:
— Как раз из-за этой самой совести и явилась. Теперь сама не рада. Но, похоже, земля не обеднеет, если лишиться такого мерзкорылого хама, как вы. Я зря переживала.
Монстр словно испустив дух, осунулся и не торопясь вернулся в темноту камеры.
— Я не принимаю твои извинения, — монотонно прохрипел он. — Пошла вон.
— Переживу, — сказала Ника обиженно.
Девушка не ожидала, что встреча с троллем закончится именно так, но она была горда уже за то, что попыталась исправить свою ошибку. Но именно, сейчас, собираясь покидать холодные камеры дома покаяния, Ника подумала, что решила извиниться перед троллем исключительно из эгоистичных соображений. Дочери Люмены Верис всегда казалось, что она никогда не просила прощения, стараясь что-то наладить, только если сомневалась в человеческих качествах своей личности. Ника задумалась, действительно ли ей было жаль пострадавшего из-за ее невнимательности тролля или же чувство вины было сформировано страхом, не соответствовать высшим и вроде как правильным нормам морали.
Тролль уязвлено сказал:
— Пожалуй, ты можешь кое-что сделать для меня.
— Неужели? И что это? — поинтересовалась Ника строго.
— Просто спрашиваешь или все еще хочешь помочь?
— Ну… если это то, что в моих силах.
— Проще и быть не может. Забери… из приюта моего племянника.
— Племянника?!
— Да. Он еще совсем маленький. Его имя Кроуш.
— Забрать? — переспросила девушка, никак не ожидавшая что у троллей бывают племянники.
— Я что, как-то мурово объясняю? Да забрать.
— А куда его потом?
— Куда хочешь! — донеслось рычанием из темноты. — Но если он останется в приюте из него сделают раба.
— Наемник и раб это разные вещи.
Тролль вышел на свет, возмущенно фыркнул и сказал:
— Тогда отдай его в хорошие руки!
— Не надо орать. Неожиданная просьба, но я поняла.
— Поняла? Тогда вот, возьми, — тролль протянул круглый камешек на веревке. — Отдай ему это.
Ника недоверчиво покосилась на кулон.
— Возьми, — повторил тролль. — Да, бери, я ничего тебе не сделаю.
Грустные человеческие глаза тролля, как маятник гипнотизера усыпили бдительность девушки фальсификацией доверительного взгляда. Она подошла ближе, осторожно протянула руку, словно собирается кормить голодного льва. Синекожий монстр схватил Нику за запястье и с силой дернул к себе. Верис больно врезалась в решетку. Тролль взял ее за горло.