— А зачем вам вдруг понадобились те самые книги? В том числе этот чертов дневник Менандра.
— Это список книг, которые по указу замдиректора Вишнича должны были находиться в келейной библиотеке ЦУМВД. Отдел чрезвычайных происшествий занимается скупкой находящихся в розыске вещей, в том числе и литературы.
— И что? Дневник Менандра сейчас в библиотеке управления? — спросила Ника, вспомнив детскую считалочку, чтобы ее незатейливый ритм смог отвлечь телепата от истинной причины последнего вопроса.
Начальник ответил:
— Нет. Поскольку я не верю в подобные совпадение, мне показалось это странным. Я оставил книги у себя — в хранилище, в кабинете ОЧП. И документацию о передаче скупленного не успел подписать. Полагаю, пока Далистый разберется с описью… книги до сих пор будут находиться в моем… в его сейфе. — Масса сознательно не спросил, зачем его агенту эта информация.
Боясь этого вопроса и испугавшись, что не сможет обмануть начальника, Ника быстро сменила тему:
— Но почему меня?
— А тебя я туда послал, потому что это, — Масса сделал паузу, и по-отечески строго посмотрел на стоящую перед ним девушку, — как мне казалось, безопасно. И просто в исполнении, и ты при делах. Я старался делать все, чтобы ты смогла встать в строй, но и не пострадать при этом.
Ника часто задавалась вопросом, почему Масса не пускал ее на серьезные задания, почему всегда держал на подхвате, и все чаще отправлял в архив, якобы для дел особо важных. Верис не раз чувствовала себя бесталанным чадом спонсора, что отсиживался на скамейке запасных. Девушка полагала, что истинной причиной тому была ее бесполезность, а не неоцененная забота начальника.
Страх и негодование ушли рука об руку, как старые супруги, и девушка решила спросить:
— Почему вы мне не сказали, что Фрост ничего не помнит?
— Я и не должен был. Это не моя тайна. И его просьба.
— Но получается, что он может оказаться невиновным.
— Может. Я этого не отрицал, — честно ответил Масса.
— А почему на самом деле вы назначили меня охранять его? Тоже простое безопасное задание?
— Можно сказать и так. Я полагал, если вернулся Фрост, то он мог вернуться вместе с огненным бароном. А поскольку ты бы проводила большее время на благополучной улице, под надзором, пусть и, предполагая, что охраняешь кого-то, была бы и сама в безопасности.
Ника напряглась, как струна, готовая наиграть жалостливый мотив.
— Так… я что… в действительности не охраняла Фроста?
Рик'Ард Масса посмотрел грозно. Верис ненавидела кардинальные перемены его настроения.
Начальник ответил:
— Я не обязан тебе что-то объяснять. Но за вами двумя, мне следить проще, чем, если бы вы были по отдельности. Ты совершила много ошибок.
— Знаете, если бы вы с самого начала, были со мной честны, многих ошибок, я бы не совершила!
— Не стоит тебе повышать на меня голос, — сказал начальник с угрожающей хрипотцой в голосе.
— Хотите сказать, я не имею на это право?
Несмотря на то, что Масса сидел, Нике показалось, что он возвысился над ней, как трехметровый идол бога-изувера.
— Сейчас Фрост под надзором, — ответил телепат, — его охраняют. Не скажу, что мне нравится политика Отдела Преследований, но раз так все вышло… ты, Ника, действительно не занималась охраной Грегори Фроста. Лишь официально, чтобы у тебя был доступ к его дому. За ним, как и за тобой присматривал агент Себастьян.
— Агент Себастьян? Я ни разу не видела.
— Себастьян мастер своего дела.
Девушка была удивленна и даже разочарованна. Вот так просто, сейчас, она лишилась возможности видеть Фроста, вникать в его проблемы и завершить нелегкую до ничтожных мелочей невыносимо тяжелую попытку поверить врагу.
— Вы так просто это говорите сейчас? — возмутилась Ника.
Начальник протекториата хмыкнул:
— В правде нет ничего сложного. И что у тебя с лицом? Ты не рада, что избавишься от «мерзавца» Грегори?
— Конечно, нет. Вы не представляете, сколько всего я пережила и переосмыслила.
— Успела привязаться к Фросту?
— Причем здесь это? Он может оказаться невиновным. Такая же ситуация как с этим троллем. Вам ведь только имена нужны, на истину плевать.
— Фросту выдвинули официальное обвинения, и его охрана уже не твоя забота. Впрочем… как и никогда не была твоей. И, Ника, твоя безосновательная самоотверженность, не доведет до добра. Послушай меня, девочка…
— Как вы могли? — рассерженно перебила Ника, сжимая готовые вспыхнуть кулаки. — Я не кукла, чтобы так играть со мной! Хочу — скажу, хочу — не скажу. Никогда в жизни, я не была так разочарована вами, господин Масса…
Ника прищурилась, ей не нужны были дальнейшие слова или мысли, что бы Рик'Ард понял, что она сейчас испытывает. Выражение лица, было как никогда красноречивым.
В кабинет вошла Луви, с подносом на котором весело побрякивали чашки с кофе, и почти физически ощутила раздражение и гнев, витающие в, казалось бы, уютном помещении.
— Здравствуйте, господин Масса. Госпожа Верис, я принесла кофе, как вы и просили.
— Спасибо, уже не надо, — сказала Ника сквозь зубы, и вышла из кабинета, оставив на холодном полу следы разочарования и скорбящего уважения к начальнику.
Ника сидела на кособокой дубовой лавочке, пока лифт медленно спускался в архив. Девушка не захотела перемещаться по абонементу и шмыгая носом, утирала слезы чистым краем измазанной в слизи футболки. В ее жизни не было ничего унизительнее, чем ощущать себя обманутой. В очередной раз. Всю жизнь агента Верис фальшь, как тень, шла попятам и каждый раз разыгрывала низкодушные спектакли в неподходящем месте, неподходящее время и перед неподходящим зрителем. И никто из гастролеров не заслуживал честных оваций. Никто кроме виновницы этого маскарада — Никарии Верис, недальновидной, зацикленной на себе великородной наследницы.
В этот раз путешествие вниз было на удивление быстрым. Двери грузоподъемника открылись, явив знакомый длинный черный коридор. Запахло свежевскопанной землей. Агент Верис вздохнула и направилась вперед по коридору. Она шла бездумно пока не наткнулась в трехступенчатый пьедестал, на котором в красном вельветовом кресле покоилось тело похожего на крота архивариуса.
— Господин Сторхий, — нежно, произнесла Ника, и чтобы пробуждение перевертыша было более мягким, погладила старого маджикайя по руке.
Сквозь сон архивариус пробормотал:
— Бери билет, распишись и проходи.
— Мне нужно найти информацию о Менторе Менандре.
— Бери билет…
— Господин Сторхий! — повысила голос Ника.
Перевертыш открыл глаза и сладко чавкнув, сказал:
— Здравствуйте, Никария, — у старика была отменная память на лица. — Шшшто? Ищщите информацию о маджикайе Менандре?
Агент Верис улыбнулась.
— Да. О нем, о его творениях… в особенности о…
— Зеркале правды? — гнусаво уточнил архивариус, вытащив носовой платок из кармана и осторожно, будто тайком, чтобы не обидеть чумазую посетительницу, стер со стола синие следы слизи, оставленные рукавом ее куртки.
Ника удивленно кивнула:
— Верно, о зеркале.
— Был тут уже кое-кто. Тоже интересовался. Про копию дневника спрашшшивал.
— Грегори Фрост? — уверенно уточнила Ника.
Перевертыш зевнув, спросил:
— Фроааст? Нет. Нет. Толстый замдиректор.
— Толстый? — удивилась Ника. — Вывер Вишнич?
Архивариус кивнул и буркнул в длинные седые усы:
— Я вам, голубка, ничего не говорил. Но он приказал извлечь из архива всю информацию про Менандра.
— Это еще зачем?
Перевертыш пожал плечами и сонно ответил:
— Неведомо мне. Может, изучает чего.
— То есть в архиве сейчас ничего не найти про Менандра?
— Ничего малютка, — подтвердил перевертыш. — Ни о нем, ни о Цератопах.
— Цератопах? А причем здесь они?
— Так их семейство старику Менандру путь помогали прокладывать. До зеркала заветного.