— Дин, цвет его кожи имеет бирюзовый оттенок. Мой тролль был синим.
Репентино вздохнул, бросил анкету на стол и достал следующую.
— Если бы не ты, я бы давно выбрал какого-нибудь монстра и отправился пить пиво, — проворчал он. — Ты кстати, видела хвост Киррана?
— Не впечатлило. В прошлый раз, когда он проиграл, ты наворожил ему уши.
— Хочешь сказать, я поступил банально?
— Типа того.
— Понятно! — возмутился Репентино и швырнул на стол перед Никой потрепанную анкету. — Этот похож?
Девушка внимательно изучила предложенный вариант и бросила в ответ брюзгливые реплики:
— Нет. Слишком старый. К тому же бородатый.
— Бородатый?
— Да.
— Тогда помоги мне с этими троллями, все равно здесь присутствуешь и только носом воротишь без повода. Вот, этот синий точно похож. Смотри.
Перед Никой воспарила очередная анкета. Схожесть физических оболочек заметна, но совесть девушки была болезненно раскалена, поэтому агент Верис внимательно зачитала данные по предложенному троллю.
— Да ты что! — воскликнула она позже. — У него рост восемь метров, а в моем было от силы два с половиной.
Появившиеся ранее части тела Дина Репентино исчезли. Целый ворох анкет восточных троллей слетел с полки и приземлился на стол перед девушкой.
— Ну-ка, вот, сама ищи, — известил голос Репентино. — Мне уже надоело.
— Что? — взволновалась Ника. — Ты просмотрел всего пару вариантов. К тому же господин Масса просил тебя.
— Он попросил меня найти тролля похожего на фотографию в газете, с номером алгоритма Цер-12-43..
— 34- исправила Ника.
— Да хоть 888. Вот! Я выбираю этого — восьмиметрового.
— Он не подойдет.
— А я думаю, что подойдет.
— Дин, это очевидная подстава. Любому, кто захочет разобраться…
— Никуля, — засмеялся невидимка, — речь идет о вонючих троллях. Никто не захочет в этом разбираться. Пропали дети, министрам нужен виновный. Вот им злобный гигантский тролль. Уверяю, народу понравится.
— Дин…
— Найдешь кого-то более подходящего, валяй. — Это было последнее, что сказал Репентино, перед тем, как уйти из архива.
Агент Верис с опаской посмотрела на кипу анкет, в беспорядке оставленных перед ней на столе — девушке предстоял непростой выбор.
Над утесом тихой реки, где золотые облака ласкали узорчатые шпили куполообразных башен, неспокойно кружили ласточки. Встревоженные злосчастным предвестьем, они вылетали из своих гнезд, пытаясь предугадать с какой стороны придет беда. В этот день, нечаянная тревога постучалась в сердца многих…
Ника смотрела на стоящий перед ней многовековой храм Рубикунда. Холодные ступени у ног вели к главному входу, но девушка не решалась сделать шаг. Возможно, ее оберегало заклинание удачи, которое каждое утро благословением шептала мать, а возможно, сработали древние защитные чары храма, что при входе ощущались, как легкое покалывание в кончиках пальцев. Девушка стояла рядом с каменной лестницей, пока не увидела вспыхнувшие синим пламенем верхние этажи и не услышала душераздирающие крики. Тогда, попирая страх, Ника бросилась в горящий храм. Конечно, еще одна юная душа ничего не могла сделать со множеством демонов, которые лезли из всех щелей, словно голодные тараканы. По чужой воле, они вершили гнусное дело, уничтожая на своем пути каждого, кто обладал даже малыми экстраординарными способностями. Стены храма стрекотали под острыми языками бушующего пламени, отчего в сводах старого замка черными бутонами расцветали причудливые узоры теней. Витражи, картины, мебель, скульптуры и даже цветы — любая сотворенная магией вещь обращалась в прах, оставляя после себя лишь минорные воспоминания. Вызванные ящероподобные демоны не просто ломали храм маджикайев, они выворачивали смысл его существования на изнанку, пороча былое могущество. Слишком красивая была мечта у его основателей, слишком светлая…
Ника бежала вверх по стройному ряду выбеленных ступеней в прибежище Радужной Надежды — северо-западное крыло храма, где учились ауральные маджикайи. Девушка думала о матери, которая до остатной капли крови защищала вверенную ей младшую группу. Сердце забилось, словно пойманный мотылек в ладонях, когда остановившись в холле, Ника увидела тело Люмены Верис. Светлые волосы, что еще утром были, придирчиво уложены в изящную прическу, разметались небрежными локонами по лицу и груди женщины. Мать Ники лежала, словно разбитая фарфоровая кукла, точеная фигура которой была окружена коралловым ореолом разорванных бус, таких же алых, как и кровь на ее белоснежном платье. Горло дочери сдавил немой крик, она подбежала к телу женщины, но вдруг, ее словно обожгло чье-то невидимое прикосновение. В тени полуразрушенного астрального купола стоял сигнатурный маджикай Грегори Фрост. Мужчина равнодушно смотрел на тело Люмены Верис. Уже тогда Ника поняла, что никогда не забудет эти беспроглядно-черные глаза, в которых ей показалось, обитает самая лютая злоба. Еще вчера этот человек и ее мать были коллегами, обедали за единым столом, обучили одних учеников, а сегодня он беспощадно убивал друзей. Если бы Ника сразу заметила Фроста, то не была бы захвачена в невидимые путы древних рун и пентаграмм. Но не одна магия сковала дрожащее тело девушки — врасплох ее застало и горькое разочарование. В этот момент полыхал не только многовековой храм, сгорало беззаботное детство Никарии Верис.
Потолочина над головой девушки затрещала и, расколовшись на несколько частей, упала вниз.
Ника почувствовала, как расщепленная злым пламенем древесина, словно осиновый кол, вонзилась в ее сердце.
Девушка вздрогнула и проснулась. Убаюканная чередой нескладных имен и фотографий отвратительных троллей, Ника не заметила, как задремала. Ей давно не снился тот день, ее давно не терзали кошмары — назойливые и до отвращения похожие друг на друга. От подобных реминисценций долгое время и при помощи кропотливой психокоррекции девушка пыталась избавиться. Последние годы агент Верис находилась под пристальным наблюдением реаниматора Лонгкарда Лионкура, который по совместительству являлся ректором Института Милосердия. К сожалению, именно из-за его благорасположенности к этой юной пациентке, девушка однажды пристрастилась к транквилизаторам. Зато по причине экспериментального мастерства Лонгкарда хрупкий фундамент ее благоразумия не обратился в прах. Более того именно ректору Лионкуру Ника была обязана жизнью.
Потирая виски, девушка склонилась над анкетами троллей, персональные данные которых, более-менее соответствовали требованиям господина Масса. Личные дела трех синекожих субъектов из вымирающего клана Цератопов, были внимательно изучены, но за те часы, что агент Верис провела в архиве, она так и не смогла сделать правильный выбор.
Первый тролль — «Противный» Крокор Цератоп — являлся бывалым наушником ЦУМВД, чья деятельность не вызывала у девушки уважения, зато была полезна ее начальству. Второй — «Хмурый» Варпо Цератоп — хоть и обладал устрашающей внешностью и сомнительной биографией, но за хищничество уже отбывал наказание в заповеднике. А вот третий — «Вялый» Социус Цератоп — являлся главой большого семейства, и на нем числилось аж восемь тролльчат.
— Нда-а-а, — разочарованно протянула Ника. — Монетку что ли подбросить?
Девушка уже было потянулась к карману за медноникелевой единицей постоянно звенящей мелочи, как вдруг лежащая на столе котомка напугано задребезжала. Через мгновения вибрации зазвонил телефон. Ника достала мобильный. На дисплее мигала бледнокожая задница Репентино.
— Да, Дин? — сняв трубку, вяло спросила девушка.
— Что «Да»? — в ответ зашумел невидимка. — Личное дело преступника где?
— Какого преступника? — насторожилась Ника.
— Тролль! Ника, где тролль? У отца заседают замдиректора. Он вызвал меня с документами. Я думал, что ты уже все предоставила. Ты не представляешь, как глупо я выглядел!
— Почему, представляю, — хихикнула девушка, — с голой-то задницей.
— Ника! — взревел Репентино. — Я не шучу. Срочно тащи сюда любого монстра! Я жду тебя в приемной.
— Поняла, Дин, — степенно произнесла Ника и покосилась на анкеты отобранных троллей. — Скоро буду.