«Возьми, братик. Для меня это просто игрушка. Но тебе она окажет неоценимую услугу!»
Фло взял игрушку, и взглянул в ее маленькие глазки-пуговки. И сопила кивнула ему головой, словно, подтверждала слова своей бывшей хозяйки.
Прекрасный сон. Первый, за все время путешествия, сон о доме. И этот надзиратель-гронг, открывающий сейчас люк его камеры, так безжалостно его прервал!
В камеру, на веревке, опустилось большое деревянное ведро.
– Забирай, – проговорил гронг скрипучим голосом.
Фло подошел к ведру и извлек из него небольшой потрескавшийся поднос с двумя тарелками и железной помятой кружкой. В одну из тарелок было налито что-то непонятное, желтое, по запаху напоминавшее гороховый суп. В другой – дымилась небольшая горка ферзалового пюре с жалким кусочком подгоревшего мяса, непонятного происхождения. Содержимое кружки ни по цвету, ни по запаху определить было невозможно. Что-то непонятное, бурого цвета, и запахом прокисшего молока.
Несмотря на зверский голод, ел Фло безо всякого аппетита. Морщился и постоянно сплевывал на грязный пол какие-то камешки. С трудом разжевал мясо, а напиток из кружки вообще вылил в унитаз.
«Обед, – с горечью усмехнулся Фло, сваливая грязную посуду в раковину. – Хоть бы хлеба дали!»
– Шак, – позвал он минут двадцать спустя.
– Что? – раздался угрюмый голос из-за стены.
– Ты как там? Не отравился?
– Нет. Я не стал ничего есть.
– Я тоже, – соврал Фло, сам не зная, зачем. – Сколько сейчас времени?
– Почти, три часа.
Фло присвистнул и уселся на койку, почесывая затылок. Он думал, что уже давно наступил вечер. С момента, когда он проснулся возле панели управления в Блуждающем замке, казалось, прошла целая вечность.
– А, твой отец нас точно вытащит из этих дыр? – снова спросил Фло.
Шак ответил не сразу. Видимо, после такого «горячего» приема гронгов, он уже и сам начал сомневаться в помощи отца.
– Надеюсь, – наконец проговорил Шак, понизив голос. И никакой надежды в его словах не было.
– Хватит орать, блин! – раздался отвратительный голос из соседних камер. – Поспать не дают после обеда! Еще хоть писк услышу – запущу в вас, чем ни будь!
«Как можно спать после такого обеда», – подумал Фло, но, больше ни о чем не стал спрашивать Шака.
Завалившись на койку, он попытался снова уснуть. Ему хотелось снова увидеть свой дом. Пускай и во сне. Но, сон не шел. И вовсе не из-за обеда. Уснуть не давали слова Шака, лишенные всякого оптимизма.
Повертевшись на сыром матрасе с пол часа, Фло вскочил на ноги, и принялся нервно вышагивать по маленькой камере, не зная, чем заняться.
Совершенно случайно, взгляд его упал на мутное потрескавшееся зеркало. И в его глубине Фло увидел совершенно не знакомого ему человека. Даже, испугался, поначалу.
– Это – я!? – удивился он, медленно и осторожно, подходя ближе к зеркалу.
Вид у Фло был не важный. Не удивительно, что гронги приняли его за беглого преступника. Сейчас, его и родная мать не узнала бы.
Волосы его отросли так, как не отрастали еще никогда в жизни. Да к тому же, похожи они были на какой-то парик, который кто-то потерял на дороге, а потом по нему пробежалось стадо дракопотов. Сильно загоревшее лицо украшало множество мелких царапин. Под правым глазом красовался бледно-красный синяк, оставленный одним из мониторов замка. А в память о жаркой пустыне, остались обветренные губы, раздувшиеся, словно вареники.
Пуховичок, который еще совсем недавно был чистым и опрятным, сейчас, почему-то, потерял все свои краски, и выглядел каким-то серым и невзрачным. На рукаве разошелся шов, и из него торчал пучок ваты. Теплые синие штаны были перепачканы черными пятнами угля, а ботинки выглядели так, словно их только что вытащили из воды.
Фло покачал головой и отвел взгляд в сторону, не желая видеть собственного отражения. Глаза его наткнулись на корявую надпись, которую какой-то шутник нацарапал на щербатой стене возле зеркала, когда-то очень давно:
«Это Зеркало Прощения. Взгляни в него, и все твои грехи простятся».
Фло усмехнулся. Конечно, хорошо было бы, если это было так. Только, он знал, что просто так ему прощения никто не даст. До настоящего прощения еще очень далеко.
Взгляд Фло заскользил по стене, читая другие надписи бывших заключенных. Большинство из них были абсолютно бессмысленные и глупые.
«Вуди Бор – большой дракон».