— Знаешь, твой отец был таким же упрямцем. — принялся разглагольствовать Свободный, приняв собственный облик. — Я долго к нему подбирался. Но ничего личного, всего лишь политика.
Михей пытался приподняться на руках, но его силы были далеко не бесконечны.
— И ты знаешь, он до конца доверял только твоей матери. Именно ее руками и пришлось его порешить. Больше он никому бы не открыл дверь в ту ночь, как задницей чувствовал, зараза. Но и тут он меня раскусил. Не сразу, правда. Успел оставить на память пару шрамов. Знаешь, несмотря ни на что, я его уважаю: люблю сильных соперников.
Михей хотел убить Свободного, придушить голыми руками, но был не способен даже встать на ноги. Силу окончательно покидали эльфа. Второй раз за жизнь он уже видел ворота туда, откуда возвращаются только по приказу таких, как Сэт.
— А она была красавицей. Мать твою имею в виду. Таких сейчас мало осталось.
Хранитель перестал вслушиваться в слова Райли. Не оставалось сил на это. Михей старался собраться, дать Свободному последний бой. Райли пнул соперника в живот, чтобы услышать непроизвольный стон и убедиться, что Хранитель еще жив и может выслушивать издевательства и дальше.
— Ну так вот, к чему это я…
Глаза эльфа залило кровью. Он не слышал больше Свободного. У него в голове была только одна мысль. Месть. Месть. Месть. Только этим он жил в те бесконечно длинные минуты.
Свободный самонадеянно повернулся к врагу спиной, продолжая о чем-то упоенно рассказывать. Это была его ошибка. Последняя.
Собравшись с силами, Хранитель резко потянулся за кинжалом, ранившим его. Меткости Михею было не занимать. Услышав возню, Райли быстро обернулся, нож уже вонзился ему прямо в грудь.
Бессильно хватая ртом воздух, Свободный осел. Декорации стали расплываться, возвращая Хранителя на солнцепек. Свободный больше не смог встать. Михей хотел встать, но ноги его подкосились и он упал, не в силах больше двигаться, когда услышал чье-то приближение. Сэт бежал к нему, тяжело дыша. По бледному лицу капельками стекал пот, размазывая пыль и превращая ее в грязь.
— Жив? Ну терпи. — Сэт помог другу сесть на землю. — Сейчас Дарен только поджарит Айкена и сразу придет. Терпи, дружище, терпи. Мы сильнее.
Такого было правило: каждый может сражаться лишь с выбранным врагом. Ратмир предпочитал называть это дуэлью, Феофан использовал более крепкие слова. Но как бы ни хотелось Сэту помочь друзьям, он никак не мог пойти на это.
Один глаз был сильно поврежден разрядом заклинания, и Михей мог только лишь одним вглядываться в происходящее в небе. Возможно, сторонний наблюдать сказал был, что это красиво. Разорвавшиеся заклинания, как фейерверки, разукрасили пронзительно голубое небо оттенками розового и зеленого. Только Хранители видели, что с каждым ударом, Феофан миллиметр по миллиметру отступает, сдавая позиции брату. Скоро он уже не сможет дать ему отпор.
Дарену не так-то просто было побороть Свободного. Увертливый маг постоянно уклонялся от прямых ударов, предпочитая бить исподтишка. Хранителю, наоборот, была по душе открытая схватка. Продумывать действия противника на шаг вперед и хитрить было не в его манере.
Наконец Дарену надоела эта игра в кошки-мышки. Хранитель кинул «Грозу Имиты», на пару секунд оглушив противника. Этого времени парню хватило, чтобы накинуться на худосочного Айкена и повалить его на землю. Дарен не ожидал, что скрученный маг сможет ему противостоять. Может быть, Свободный и не был так силен как молодой Хранитель, зато он был прекрасным опытным Целителем и точно знал как вылечить, а как покалечить.
Дарен почувствовал как его мышцы буквально рвутся на мелкие кусочки. Моль была невыносимой. Из носа хлынула кровь, капилляры в глазах лопнули от перенапряжения. На огромной скорости Айкен перекачивал в него энергию. То что призвано было давать силы, делиться жизнью, убивало. Спазм охватил легкие, но Дарен, верно, в рубашке родился.
В небе раздался оглушительный грохот, будто разорвалась гигантская бомба. Айкен оттолкнул от себя Хранителя, то ли пощадив, то ли опасаясь.
Ратмир камнем полетел на землю.
Это было больно. Я даже не сумела сообразить, как и когда Феофан успел достать меч. Я поняла только теперь, что все это время он нарочно поддавался, изматывал брата, заставлял потерять бдительность.