Зеркало
Моему другу - офицеру военной разведки, с глубокой благодарностью...
Пролог.
Я смотрю в зеркало. Гладкая стеклянная поверхность матово отсвечивает, отражая пламя свечей. Высокий широкоплечий парень из Зазеркалья в свою очередь внимательно изучает меня. Мой двойник, мое альтер-эго, мой рок, надежда и проклятие. Когда-то давно, уже не помню где, я прочитал, что очень страшно смотреть на себя в зеркало в темноте. Естественно, из детского любопытства, тут же решил это проверить и был ужасно разочарован не найдя в своем отражении ничего пугающего. О Боже, как наивен я тогда был... Правда и двойник тогда был не тот, что теперь, тогда он еще не стал так опасен... Шутка в том, что я пытался найти в нем какие-то понятные детские страшилки: клыки, рога, когти... Конечно их не было. Из Зазеркалья на меня глядел обычный вихрастый пацан, вот только причудливые тени сделали черты его лица жестче, грубее, мужественнее. Сейчас я ни за что на свете не решился бы на такой опыт, я знаю, что увижу. Поэтому перед старинным зеркалом в вычурной бронзовой оправе горят свечи. Маленький компромисс: не яркий электрический свет, при котором у двойника ни будет никаких шансов, и не темнота, в которой он не оставит их мне. Живой огонь, сумрак с пляской теней, все честно: фифти-фифти. Глаза с маленькими точками зрачков чуть прищурены и пристально следят за мной, кривая презрительная улыбка, верхняя губа чуть вздернулась, в оскале приоткрывая передние зубы. "Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу...". Не за эту ли манеру встречать угрозу его прозвали Волком, можно спросить, но к чему? Неужели и у меня бывает такой вид, нет, не может быть. Ведь мы совсем разные, даже противоположные, потому-то и притянуты друг к другу, связаны цепью в этом мире и Зазеркалье, цепью, которую не разорвать ни мне, ни ему. Так ли это? Скоро я узнаю ответ. Ну, Серый брат, пора начинать, тянуть нам больше некуда, да и незачем. С трудом отрываю правую руку от столешницы. "Не надо, не делай этого!" - истошно вопит кто-то в мозгу. Рука будто налита свинцом, каждый миллиметр пути к радужной амальгаме дается неимоверным усилием воли. Краем глаза замечаю, как подобрался и напружинился Волк, но его ладонь, крепкая мозолистая, со сбитыми костяшками, все же тянется навстречу. Она так не похожа на мою ухоженную с длинными пальцами пианиста. Так и должно быть, мы на противоположных полюсах. Плюс и минус, протон и электрон, наделенные общей памятью и общей ответственностью, диалектика в чистом виде: единство и борьба противоположностей. Наши руки все ближе: их разделяют миллиметры, микроны... В какой-то момент я ощущаю подушечками напряженных пальцев холодную поверхность зеркала, но это длится всего мгновенье. Стекло расходится, как вода, пропуская меня в мир Зазеркалья. Ладони смыкаются в крепком рукопожатии. "Приди ко мне... Помоги мне... Стань мной...".
Волк.
Серое раннее утро, над жирной грязью размолотой танковыми гусеницами грунтовки еще клубится влажными космами предрассветный туман. Колонна, тяжело шлепая по раскисшим лужам и лениво отфыркиваясь комьями глины, упрямо ползет вперед. Надсадно воют Уралы батальона МТО, деловито урчат "бэхи" сопровождения. Между двумя грузовиками втиснулся старенький обшарпанный БТР, древняя как дерьмо мамонта "шестидесятка", поверх разводов камуфляжной краски вызывающая белая надпись: "Kill me!". БТР принадлежит отдельной группе глубинной разведки - элитному подразделению, в зоне межнационального конфликта такие групп занимаются выполнением различных специфических и особых задач, поэтому их составу прощаются многие вольности, из которых художественная роспись брони, пожалуй, самая безобидная. Группа с попутной колонной движется в село Граничное на очередное задание. Несмотря на висящую в воздухе противную сырость все разведчики едут на броне. Так безопаснее, слишком часто в последнее время дороги здесь минируют. Если БТР нарвется на мину, когда экипаж внутри в десантном отсеке, это верная братская могила на всех, размажет по броне в кашу, потом рванет боекомплект и будет мясо, запеченное в духовке - мечта людоеда. А так - сбросит с брони, ну может, руки-ноги переломаешь, но жив будешь - сто процентов. Волк удобно притулившись к башне БТРа лениво созерцал окрестности ни о чем не думая, эта способность появилась у него здесь. На самом деле вообще не думать практически невозможно для нормального человека, если не верите, попробуйте сами, в голову все равно лезут какие-то мысли, чувства, впечатления... Волк же научился полностью отключаться, уходя в какое-то свое подобие нирваны, где его ничего не волновало и ничего не заботило. Колонна, деловито урча движками, втянулась в очередной поворот, справа открылся лесистый холм, несмотря на позднюю осень еще щеголявший умирающей листвой. Из этой листвы и вылетел трассер, бесшумным красным огоньком пронесшийся высоко над машинами. - Это еще что такое? - удивленно протянул высокий разведчик по прозвищу Стальной, устроившийся рядом с Волком. Для непонятливых тут же повторили, на этот раз пули свистнули над самыми головами. - Вот он, сука! Вон в зеленке! - заорал кто-то сзади. Разведчики мгновенно попадали на броню, вжимаясь напряженными телами в осклизлый мокрый металл. Стальной, распластавшись на броне и отчаянно матерясь сквозь зубы, уже посылал очередь за очередью в сторону холма. Каждый третий патрон, как у них давно было заведено - трассирующий, и Волк отлично видел, что Стальной кладет пули совсем не туда, много левее того места, где засел предполагаемый снайпер. Но сейчас это было не важно. Главное стрелять, давить на психику, огрызаться, не дать расстреливать себя как мишени. Волк съежился как только мог, но все равно ставшее вдруг слишком большим и неуклюжим тело, не удавалось полностью спрятать от зеленки, из которой летела смерть. Холодный липкий страх сжал костлявой лапой сердце, а руки обдирая кожу с пальцев, все рвали мокрый и оттого скользкий и неподатливый предохранитель. Наконец получилось, автомат коротко неуверенно взлаял, будто откашлялся и, наконец, басовито зарокотал, забился, посылая в зеленку свинец. Сверху из-за башни кто-то окатил Волка целым ворохом обжигающе горячих гильз, и это, как ни странно, окончательно привело его в чувство. Задавить огнем, заткнуть эту суку, успеть раньше! Убить его быстрее, иначе убьет он, убьет именно меня!! Ну же, сволочь, подыхай, подыхай!!! В какофонию включились пулеметы "бэшек" сопровождения, огненные плети хлестали зеленку, разнося ее в пух и прах. Пули БЗТ расщепляли стволы деревьев, разбрасывали во все стороны ветви, то и дело вскидывая в воздух фонтаны взрытой земли. Оглохший от грохота Волк, как сквозь вату слышал где-то далеко надрывный рев: "Водила, ****ь! Обходи грузовики, ну!!!". БТР, вскидывая задом, как норовистый конь, вылетел на обочину и понесся вдоль вставшей колонны, обходя плюющийся огнем холм слева. - Куда на хер?!! Сожгут же сейчас суки! - в голос взвыл Стальной, не переставая, однако поливать кипящую от разрывов зеленку. Не сожгли, обошлось, видно не было у них ничего тяжелого. Через пару минут БТР подлетел к кромке чахлого по-осеннему прозрачного леса, и разведчики горохом ссыпались с брони. Тут же прекратился огонь с дороги, из зеленки тоже не стреляли. Сноровисто развернувшись в цепь, прикрывая друг друга, двинулись в глубь леса. Нервы звенят гитарной струной, где нападавшие, сколько их - не ясно, может вот сейчас в эту самую секунду враг, тщательно поймавший тебя на прицел, плавно выбирает спуск. Огонь здесь погулял на славу, землю сплошным ковром покрывали сбитые пулями ветки, сучья, верхушки деревьев. Часто попадались молодые деревца перерубленные пополам. Неужели кто-то мог уцелеть в такой мясорубке? Зеленка буквально перепахана свинцовым дождем. Пройдя метров пятьдесят, Волк наткнулся на внушительную лужу крови. С такой кровопотерей не живут, но трупа нет - унесли. Вокруг небольшая горка стреляных гильз от СВД. Значит правда снайпер. Чуть поодаль нашли еще две лежки - группа прикрытия. Видно не рассчитали, увлеклись, хотели сделать пару-тройку прицельных выстрелов и уйти. Двое ушли, один не успел. Минус один, не плохо, хотя подсознательно Волк ждал от такого шквала огня более впечатляющих результатов. *** В село въезжали весело, в крови еще бродил адреналин короткого боя. Шутливо прикалывались друг над другом и громко гоготали над удачными остротами. Село по местным меркам большое, но не богатое, последний форпост цивилизации перед дикими горами. Основали его когда-то не то казаки, не то еще какие славяне, наделенные патологической тягой к вольной жизни и перемене мест, отсюда и название - Граничное. Теперь же здесь живут практически одни черные, потомков основателей просто выдавили обратно, откуда пришли. Бежали все, кто мог, бросали нажитое, продавали за бесценок дома, уезжали к родственникам, друзьям, или просто в никуда, лишь бы подальше отсюда. Остались только несколько никому на этом свете не нужных стариков и старух, которым уже все равно где умирать. Колонна, деловито ворча и расплескивая грязь, выползла на главную улицу, состоящую в основном из добротных двухэтажных домов за высокими заборами. Людей не видно, только нет-нет да дернется з