–Давай! Только говорить будешь, обо мне не думай, мы нашу маму – сенсора знаем хорошо.
–Это я могу – да хоть о Ритке. Я во дворе!
–Э, э, Тем…
–Ах, Темочка, обо мне будет думать… может он ко мне привыкнет, как думаешь?
–Это ты про любовь? Рита, мне жаль, но мы ведь совсем скоро уедем.
–Вот и Тёма так говорит.
–Дааа, закрутят его городские девчонки, и о них он будет думать, когда надо о тебе забыть.
–Ты это о чем?…
Артем вернулся смеющийся.
–Значит порядок?
–Ага, небось не дурак, я кричал, на слышимость ссылаясь, так вранье легче скрыть. Мама никаких подозрительных вопросов не задавала. Я сам чуть не ляпнул.
–Что?!
–Ну как же, мама велела билеты на станции забрать. Ну той, на которую приезжаем.
–Егорьевск?
–Да. А от станции до твоей больницы ходу не больше пяти минут. Ну я автоматически чуть было… мол, что ж ты раньше не сказала, мы ведь только из больницы.
–Точно не брякнул?
–Не, до больницы не дошел, одумался. Выкрутился, что мол друга ездили на станцию встречать.
–Правда, порядок?
–Да, маму кто-то срочно позвал, она попрощалась.
–Повезло.
–Это точно.
–Когда ехать не сказала?
–Через неделю.
–Ну так, значит так. А веселые у нас вышли каникулы. Но, как говорится. Пора и честь знать.
«Неправильно говорится!» – Ритка, конечно, не согласилась.
–Ладно, но пока мы здесь, хочу на море, соскучилась. Да и то сказать, три дня, нет, четыре не плавала. А когда перестаешь плавать, начинаешь что?
«Расплываться! – дружно выдали Артем и Ритка.
–Вперед!…
Артем промолчал, но Эмма знала – перестраховки не избежать – брат будет купать ее, как она купала его в детстве…
На пляже с Эммой уважительно здоровались, отдыхающие в основном, интересовались здоровьем. Но, кратко, что называется, общество не навязывали.
Все трое в свое особое удовольствие поплавали и разложили косточки на солнышко в зеркальном удовольствии. Люди на Эмму нагляделись и занялись собственным отдыхом.
Явились Многоножкины. В цвете детства-юности и количества.
«Что-то сегодня припозднились, – заметил Артем – да и числом возросли или так кажется?
–К Многоножкиным утром родственники приехали. Тоже с детьми. Теперь уж точно не сочтешь – какое их правильное количество.
–Утром? А ты откуда знаешь? Ты даже ни с кем говорила.
–Да не помню я – кто-то фразой без подробностей кинулся.
–Гляди, сегодня тоже хотят к нам поближе.
–У нас есть шанс не оглохнуть?
–Смотрите, эта милая девочка мальчику ухо не оторвет?
–Не переживай, они – родственники, разберутся, на крайняк – поделятся.
–Ушами?
–Их много – скинутся.
–А это, кажется, тот малой, который на вышкуе протестовать забирался?
–Похож.
–Смотри, глаз с Эммы не сводит.
–Ванечка, это ведь ты? Или твой братик постарше Сенечка… разберешь вас одинаковых… ну, Ванечка, не Ванечка, не принципиально. Эй, Многоножкин, чего глядишь, уставился?
–И главное – куда?
–Да я… Эмма, тетя Эмма, вам эту татушку в больнице сделали?
Какую… татушку?
Как же, вон красного чертика. Круто! Мне нравится.
Следующие несколько секунд Ритка и Артем, стекленея глазами рассматривали новодел, потом, отмерев, столько же крутили, вертели ногу Эммы, чуть из сустава не свинтили. Но так и не смогли показать несанкционированный рисунок хозяйке. То, что и брат и подруга признали как прекрасно изображенного объемного цветного чертика при рассматривании глазами хозяйки с боку подтянутой ноги, превращалось в красное неровное пятно. Как лицо на Марсе снятое с неудачного ракурса.
Пока Артем не догадался сделать фото на телефон.
Эмма удивлялась: «Как сама не догадалась и поняла, что все разводят бестолковку и тормозят из-за, мягко говоря, озабоченности.
«Вот в чем дело, – заявила после размышления Ритка – не дотерли мы образ рогатого пока под защитой были, не изничтожили. Помните, тогда медсестренка пришла и началась канитель. Разогнала нас.
–Что ты говоришь?
–Сестричка, черт не болит?
–Нет, вообще ничего не чувствую. Странно, просто… немного.
–Брось!
–Правильно, не обращай внимания. Не мог он на тебе метку поставить, когда ему было? Это мы точно! не дотерли.
–Ритка, что ты несешь? Дура тупая! На мою сестру метку? Этот урод? Да ты… Да вы…
–Артем!
–Темочка, я не хотела… само вырвалась. И я тоже говорю: «Подругу мою дорогую лечила Агафья, тут без вариантов, а этому… куда до нее!»
–Слушай, Рит, тебе, наверно, домой надо. Столько дней матери не помогаешь.
–Так она сама отпустила, даже велела… Эмма же у нас…ого го и…
–Тём, перестань! Да, в этот раз не слабо впилились. В истинное зло. Убежденное и постоянное. Бывает… Вспоминается патологии некоторых позвоночников «горбатого могила исправит»…