— Не бойся — стрелять в тебя я не буду, — ответил я, — Хотя нет — погоди-ка. Это же ты в меня стрелял!
— Так уж вышло, — тихо проговорил он.
— Вылезай, не обижу.
Я подошел к нему. По пути взял шоколадный батончик и минералку. Положил на прилавок.
— Послушайте, — проговорил парень, пробивая чек, — Парни рассказали, что вы тогда сделали для нас. Извините, что стрелял вас.
— Да всё нормально, — я хлопнул его по плечу, — Ты же своих защищал. Кстати, где они?
Парень покосился на немногочисленных посетителей магазина и промолчал. Дождался, когда те оплатят товар и уйдут. Когда мы остались в лавке одни, он заговорил.
— Все прячутся, — он вздохнул, — Макс вроде бы вообще сбежал из города. Это всё интеры — точно вам говорю. Сначала взрыв на балу, теперь это похищение. Нас постоянно пытаются выставить виноватыми.
— А ты чего не сбежал? — спросил я.
— У меня алиби, — ответил он, — Меня парни в клинику свезли в тот день, когда вы интеров покрошили. Сказали там, что мимо проходили и меня случайно задело. Вот я все эти дни в койке и провалялся, глотая зелья.
— То есть мэра не вы взорвали? — спросил я.
— Не мы, — он замотал головой, — Мы, конечно, богачей из центра тут не жалуем — но, чтобы мэра убивать…
— Слушай, перекресток Пяти Улиц — это же ваша территория. Вчера в "Дикой Розе" людей похитили. Тебе известно об этом что-нибудь?
— Ну что-нибудь само-собой, — невесело усмехнулся он, — Об это же весь город болтает. Клару Фанфару похитили! С ума сойти — убийство мэра так не обсуждают.
— Так это тоже не вы? — спросил я.
Отис нахмурился.
— В районах вроде нашего люди иногда пропадают — это правда. Но Макс и другие главари в нашем такого не допускают. Работорговля, продажа детей на алхимические зелья — такое мы не одобряем. В прошлом году мы с такой шайкой сами, безо всяких жандармов разобрались.
— А кто из ваших может знать об этом больше? Мне интересно — не видел ли, кто-нибудь что-то интересное, о чём полиция не знает?
Парень почесал подбородок.
— Спросите Сокола, барин, — сказал он, — Я дам вам адрес и предупрежу, что вы от Макса. У него дом недалеко от площади.
Отис нацарапал мне на старом кассовом чеке пару цифр — номер квартиры и дома. Я распрощался с парнем и отправился на свидание с Соколом.
Был в квартале от дома Сокола, когда на телефон позвонили с незнакомого номера. Я взял трубку.
— Это я, Свирель, — сказала девушка на другом конце, — Отис сказал, что вы заходили. Мы можем встретиться?
Она ждала меня в баре недалеко от перекрестка Пяти Улиц. Одетая в потертую армейскую куртку, украшенную нашивками и цветами, в вязаной шапочке, она сидела в углу, теребя в руках салфетку и покусывая губу.
— Свирель, привет! — сказал я, присаживаясь к ней за столик, — Хотел встретиться с Соколом. Но мне кажется, ты можешь мне больше рассказать. Почему ты не хотела, чтобы я ехал на бал в ночь покушения на мэра? Ты ведь что-то знала тогда?
Девушка помолчала, словно взвешивая свой ответ.
— Я слышала, как Макс говорил с одной женщиной накануне, — сказал она.
— Что за женщина?
— Я не видела её лица, — ответила Свирель, — Она была в дорожном плаще, очень дорогом, в солнцезащитных очках с огромными стеклами и шелковом платке на голове. С ней был охранник. Не знаю, что она предлагала — всего разговора я не слышала… Но они говорили что-то о благотворительном бале. Не знаю, что она сделала ему за предложение, но Макс отказался и прогнал её и она сказала, что тогда найдёт кого-нибудь другого для работы. Она приезжала на новом гелике — я записала номера.
Девушка скинула мне фото машины на телефон. Помолчала.
— Такие люди редко заезжают в наш район с добрыми намерениями. Чаще всего хотят купить или продать что-нибудь запрещённое. Или найти ребят для какого-нибудь мутного дела. Те, кто соглашаются, обычно оказываются в сточной канаве или в тюрьме.
— Как Рубин? — спросил я.
Макс рассказывал мне, что главаря их банды держат в каталажке.
— Нет, — девушка замотала головой, — Рубин работает только на себя. Он таких, как та женщина, не любит.
— А про похищение из "Дикой Розы" тебе что-нибудь известно? — спросил я.
— Ребята видели, как тех двух затаскивали в машину. Записали номера — та же машина, на которой та женщина приезжала к нам.
Я не знал, можно ли ей верить. Будь она замешана в этом деле — свалить вину на кого-то другого было бы её первой мыслью. Девушка на гелике. В любом случае, я решил проверить номера, когда закончу с делами здесь.