Сделав еще один глоток вина, Сильвия покачала головой.
Ее шелковистые черные волосы колыхались вокруг лица, касались верхней части плеч. Ее плечи были обнажены, если не считать тонких черных бретелек платья. Мне стало интересно, щекочут ли ее волосы.
Если да, то она никак на это не реагировала.
- Шантель, должно быть, почувствовала его там, - сказала Сильвия, слегка нахмурившись. - Я имею в виду, ты бы почувствовал паука?
- Может быть. А, может, и нет. Или, может, это не настоящий паук. Возможно, это татуировка.
- И что же это на самом деле?
- Художник не объяснил. На суде он сказал: Что есть, то есть. Или, что более верно: Что было, то было. Потому что к тому времени паука уже не существовало. Как и Шантель.
- Только не говори мне, что она умерла от укуса паука.
- На самом деле, нет. Она погибла примерно через неделю после того, как позировала для картины. Сорвалась с перил балкона в их поместье в Бель-Эйр.
- А.
- Теперь ты вспомнила?
- Когда это произошло?
- Около пяти лет назад.
- Хм. Ее столкнули?
- Нет. На самом деле обстоятельства ее смерти были довольно странными. Видишь ли, во внутреннем дворе под балконом был бассейн, но его край выходил на несколько футов за пределы балкона. Гордон и Шантель имели обыкновение забираться на перила - на самом деле это был скорее низкий оштукатуренный парапет - и ныряли оттуда в бассейн.
- Ну и ну! - сказала Сильвия.
- В основном они делали это поздно ночью.
- В обнаженном виде? - спросила Сильвия.
Я кивнул.
- Очевидно, это был своего рода брачный ритуал. Гордон сказал на суде, что они оба находили этот опыт... возбуждающим.
- Значит, его все-таки судили за ее убийство?
- Нет. Разве я уже не упоминал об этом?
- Ну, а что это за процесс, о котором ты все время говоришь? Боюсь, что проблематичность твоего сценария, Ролли, в том - это блестящий сценарий во многих отношениях - что он просто сканируется не совсем так, как нужно...
- Его судили за другое убийство. Не из-за смерти его жены. Смерть Шантель признали несчастным случаем. В ту ночь, когда это случилось, они оба нырнули с балкона. Но ночь была туманной. Я упоминал, что перила - это оштукатуренный парапет?
- Ты упоминал об этом, - сказала Сильвия.
- Так вот, штукатурку недавно покрасили. Туман увлажнил перила, сделал скользкими. Прыгнув, Гордон прекрасно попал в бассейн. Шантель, однако, поскользнулась. Она упала... головой вперед.
- Ой.
- Вот именно. Гордон выбрался из бассейна и нашел ее распростертой на бетоне с размозженной головой.
- М-м.
- Он был морально опустошен. Он не только был безумно влюблен в нее, но она вдохновила его на создание величайшего произведения искусства, и он чувствовал себя ответственным за ее смерть.
- Как и следовало ожидать.
- "Зеркало" было его последней картиной с ее изображением. После ее смерти он повесил картину на стену своей спальни... он жил с ней днем и ночью. Он почти ничего не делал, только сидел и смотрел на нее. Это продолжалось... довольно долго. Несколько недель. Если быть кратким...
Сильвия бросила на меня взгляд, который, казалось, говорил: Слишком поздно, коротко не получится.
- Гордон чувствовал, что сходит с ума, медленно превращаясь в безумного затворника. Надеясь выйти из депрессии, он согласился дать интервью престижному журналу об искусстве. Интервьюером была Фейс Перселл, довольно яркая женщина сама по себе.
- А, - Сильвия кивнула и налила еще вина в свой бокал.
- Интервью проходило в поместье Гордона в течение целого дня. В какой-то момент он пошел на кухню, чтобы приготовить напитки. Пока он это делал, Фейс воспользовалась возможностью осмотреть дом. Он нашел ее в своей спальне, когда она рассматривала картину.
- "Зеркало", - сказала Сильвия.
- Правильно. До этого он никому ее не показывал... за исключением Шантель, конечно.
- До ее кончины, - добавила Сильвия, легкая ухмылка тронула ее губы.
Я кивнул.
- Картина была слишком дорога для него. И он не хотел, чтобы Фейс тоже ее увидела. Однако, когда он обнаружил, что она смотрит на нее, в ее глазах стояли слезы. Она бесподобна, - сказала Фейс. - Я никогда в жизни не видела такой потрясающей картины. И она все говорила и говорила о том, какая картина замечательная, и какой Гордон гений, и что он не должен держать такой шедевр при себе. Как оказалось, Фейс была не только внештатным искусствоведом, но и владелицей Галереи Перселл. Ты знаешь Галерею Перселл? - спросил я. - На Мелроуз?