Зеркало открыло то, за что стыдился, за что ненавидел себя, эту жизнь, гадких людей, презирающих его самого. То, что прятал глубоко в душе, в надежде, что все пройдет, все исправится, наладится и успокоится.
Оно вытащило наружу все, раскрыв подробности и последствия его поступков, о которых он не знал. Или не хотел знать. Поочередно в зеркале всплывали кадры из детства и его взрослой жизни.
Мужчина смотрел в телевизор, но вместо ночных новостей видел картины своей жизни, просмотренных в кабинке.
Будто проснувшись, он встал с дивана, вытащил из шкафа скомканную дорожную сумку для командировок. Привычными движениями собрал необходимые вещи.
Перед тем, как выключить свет, посмотрел на книжный шкаф, извлек с верхней полки две книги в затертых обложках, из тумбочки альбом с фотографиями. Разложил их в боковые карманы сумки. Обулся, выключил в коридоре свет, и, не оглядываясь, с грохотом захлопнул входную дверь.
-------------
Примерно в это же время, на другом конце города, высокая элегантная женщина, поднималась по ступенькам лестничного пролета старой пятиэтажки. На последнем этаже она остановилась у квартиры №18. Рука замерла над кнопкой звонка.
Звонок прогремел набатом для уставшей от собственных мыслей женщины. Она смотрела на дверь и ждала. Все было решено там у зеркала. Или сейчас или никогда.
Послышался звук шагов. Не спрашивая, кто звонит в такой поздний час, за дверью быстро отодвинули щеколду и дверь открылась.
На пороге, кутаясь в халат, стояла высокая, молодая и очень красивая девушка. Вопросительно посмотрев на гостью, она вдруг замерла, от внезапного волнения дыхание участилось.
Они стояли и молча смотрели друг на друга. Гнев, на секунду мелькнувший в глазах девушки сменился жалостью, и мудрое не по годам сердце, наполняясь нежностью и прощением, готово было выпрыгнуть из груди.
Мать смотрела на дочь и слезы катились по ее щекам.
- Прости меня, - только и успела выдавить из себя женщина, беззвучно зарыдала, уткнулась в халат девушки, чувствуя ее теплые объятья.
----------
Бухгалтер городского муниципалитета, спешил в сторону вокзала. Идти по ночному городу было непривычно легко и не страшно. Обычно пустынный и темный, в эту ночь он светился огнями, как новогодняя елка.
Из неприкрытых окон лилась симфония разнообразных звуков. Кто-то ругался, оставляя забавные тени на занавесках, кто-то плакал, смеялся, пел или молча смотрел в окно.
Бухгалтер шел и улыбался. Он, впервые за долгое время, получал удовольствие от жизни.
А в двухместном номере, на третьем этаже небольшой гостиницы, расположенной на улице Горной, что окнами, на городской выставочный зал, за маленьким столом, пили чай два человека.
- Модест Петрович, может, все-таки отдохнете? - уговаривал плотный, с торчащими, как веники усами мужчина. - Третий месяц ведь колесим.
- Нет, Игнат, нужно собираться. Город большой областной, надо успеть до Нового года. А там и отдохнем. Январь не месяц для прозрений.
И глядя в окно на оживленную ночную улицу, с доброй улыбкой, по-отечески произнес - видишь не зря это все, не зря.