Никита Николаевич спокойно спал, аккуратно сложив руки на груди. Его заострившийся восковой нос смотрел строго в потолок, рот был приоткрыт. На животе лежала пустая четвертушка бумаги.
Постояла, глядя на мужа, до конца не осознавая случившегося, пока что ничему в себе не давая воли.
Четвертушка в клеточку выбивалась из контекста. Осторожно взяла ее, машинально хотела смять. Но не смяла, а посмотрела на оборотную сторону.
И вот только теперь…
Присела на кровать, сорвала с себя шарф, накрыла холодные руки мужа своей рукой.
«И я тебя, и я тебя…»