— А вам доброго утра, Ангелина, — я приподнял чашку в знак приветствия и указал на подоконник: — Присоединитесь?
— С удовольствием, — дух устроился рядом.
Девушка очень реалистично покачивала ногами и морщилась от редких капель, падающих с карниза.
— Как ваше самочувствие? — поинтересовался я, имея в виду воплощение.
— Ах, чудесно! Я каждую ночь гуляю по саду. Я осторожна, не волнуйтесь.
— Не летаете? — я удивился.
— Не хочу доставлять вам лишних хлопот, — она встряхнула головой и сияние волос рассыпалось по плечам.
— Уверяю, вы не доставите.
— Мне хорошо в вашем саду, — девушка мягко сменила тему. — Он живой.
Княжна взглянула на горшок и улыбнулась зеленому листочку, протягивая к нему полупрозрачную руку. Рука, конечно же, прошла насквозь. Но мне показалось, что растению это понравилось.
Я встряхнул головой. Такая чувствительность к магии природы означала одно — место действительно оживало благодаря действиям Павловой. А я, как универсал, был восприимчив к подобным местам. Тем более тут всё постепенно напитывалось и моей силой.
Земля, сад и особняк становились словно частью меня.
— А как ваша сила? — это было не праздное любопытство, я мало знал о развитии призраков и их существовании.
— Её становится больше, — скромно ответила девушка. — Чем чаще я воплощаюсь, тем больше чувствую, что становлюсь сильнее. Пусть сам процесс забирает часть силы, но при этом и даёт. Это так... удивительно.
Я согласно кивнул. Ладно, время давало духам способность пользоваться эфиром. Но чтобы воплощение... Интересно. Интересно, возможно ли постоянное воплощение?
Но расспрашивать княжну о том, как её отец сделал вместилище духа, я не стал. Мне же наверняка захочется провести эксперимент, а сейчас других дел полно.
Я уже решил, как начну развитие магии разума.
— И знаете, что ещё удивительнее, Александр... — княжна чуть замялась. — Мне кажется, я стала ощущать свой дар.
А вот это действительно нечто экстраординарное. Духи могли пользоваться лишь магией эфира, так как были связаны с ней. О том, чтобы призрак получил доступ к своему дару, я никогда не слышал.
— А какой у вас был дар, Ангелина?
— Природа, — девушка взмахнула рукой, указывая на деревья. — Я чувствую ваш сад, поэтому и поняла. Это совсем иное, не как ощущать живых.
Ещё одна природница — ну и совпадение. Надо бы их познакомить с Екатериной, им бы было о чём поболтать.
— Вы пробовали?
Давыдова вздрогнула и помотала головой:
— Я боюсь.
— Чего же? — не понял я.
— А вдруг... Получится?
У меня не сразу нашлось, что ответить. Опасаться успеха? Впрочем, проведя столько времени в склепе и почти смирившись с судьбой... Нужна смелость, чтобы преодолеть страх изменений.
— Тогда не торопитесь, — улыбнулся я ободряюще.
Мне пришла идея, как помочь княжне. Но для начала нужно было решить один насущный вопрос.
Мы ещё посидели какое-то время, молча наблюдая, как мелкий дождик ласкает листву. Радостное кваканье лягушек из пруда доносилось даже до сюда. Земноводным такая погода явно очень нравилась.
Когда я вернулся на кухню, то застал там Прохора и призрака предка, которые натурально шушукались, словно мальчишки. При моём появлении они сделали вид, что ничего не происходит, синхронно повернувшись в разные стороны.
Я сделал вид, что не заметил. Лишь бы не снова эксперименты с заморской кухней. Двойное усердие в этом деле точно до добра не доведёт.
Выглянул наружу — молоко стояло свежее, рядом с миской были какие-то мелкие следы. То ли кошачьи, то ли ёжика. И стопка газет, завернутая в прозрачную плёнку. Оттуда на меня смотрело лицо императора, тема празднования его дня рождения и предстоящего бала по этому поводу, не сходили в первых полос последние дни.
Я отправил сигнал Василисе и гаргулья спикировала ко мне, изящно приземлившись у ступеней. Я заботливо убрал несколько листьев с её макушки и указал на миску:
— Ты уж для Прохора сделай вид, что тебе нравится. Порадуй старика.
Птичка послушно курлыкнула, а я подкрепил просьбу ментальной поправкой, завязав на слугу особое поведение. Мелочь, а ему приятно будет. Его веру в силу доброты мне нарушать не хотелось.
Гаргулья тут же попробовала полакать молоко, перепачкала им всю морду и разлила по крыльцу. Я утешающе почесал её гребень и, прихватив прессу, вернулся в дом.
За завтраком патриарх неожиданно спросил: