– Постойте, – Тимыч показал на Боню, – разморозьте его, пожалуйста. Он не виноват. Он хороший!
– Да? – бородач исподлобья глянул на Тима, – вот пусть ваш Шут сюда придет и подтвердит твои слова. Тогда поглядим. Ты хоть не колдуешь, зато маленький. Если что и так с тобой управлюсь, – отшельник показал Тиму здоровенный кулак, – без всякой там магии. А этот пусть постоит, – он кивнул на Хозяйственного. – Целее будет.
Отшельник вдруг протянул руку и рывком подтащил мальчика к себе.
– Что ты за спиной все прячешь? Дай-ка сюда, – он выдернул Нигу из Тимкиной руки.
– Не смейте! – покраснел от злости Тим. – Не ваша книга! Отдайте!
– Уймись, козява, – отшельник повертел книгу в своих лапах, постучал согнутым пальцем по обложке. – Занятная вещи…
Нига ослепительно сверкнула, грянул гром, в воздухе запахло послегрозовой свежестью. Отшельник грохнулся на спину и больше не шевелился; Нига выпала из его руки.
– Хам! – сварливо сказала Нига. – Выучил пяток дешевых заклинаний и возомнил себя пупом земли. Терпеть не могу самоучек! Особенно таких грязных. Весь болотом провонял! И туда же – не помыв рук, ценнейшую книгу хватает. А если пятно на обложку мне посадил?
– Ты его случаем не убила? – Тимыч наклонился над бородачом, прислушался к дыханию. – Живой.
– Жаль, – Нига зло засопела, – таких убивать надо обязательно. Руки он не моет! Моих друзей обижает!
– Ну и дела… – Тим разогнулся, упер руки в бока, посмотрел на Нигу. – Что мы имеем? Один замерз, другой улетел, третьего током прибило… Что делать? Подскажи.
– Как что? – Нига громко зашелестела страницами. – Будем размораживать Хозяйственного.
– Да, но ты не можешь раскрывать записанные в тебе заклинания, – изумился Тимыч.
– Верно, – охотно согласилась Нига, – не могу. Но я имею право просто попеть для собственного удовольствия? Просто попеть, – казалось, она убеждает саму себя. – Вот спою… кому какое дело, что я петь буду… просто песенка… Би-ир, кри! – затянула она дрожащим голосом, – би-ир, кри…
– Вот что, – понял Тим. Он подошел к Боне и громко произнес:
– Бир, кри!
Хозяйственный дернулся. Изморозь паром сошла с него, снег росой потек по лицу. Боня опустил ногу и закончил начатую час тому назад фразу:
– …хозяин дома пришел.
– Пришел, – подтвердил Тим, – не хозяин, а холодильник какой-то. Дед Мороз бандитский! Он тебя в снеговика превратил. Хотел и меня заодно охладить, но не вышло, – мальчик, поддерживая Хозяйственного под руку, вывел его на солнце.
– Х-холодно, – пожаловался Боня, стуча зубами. – Чайку бы.
– Придется Каника беспокоить. – Тимыч нехотя пошел в дом за книгой Олафа. – Я к этой окаянной печке теперь ни ногой.
Тимыч забрал Нигу, взглянул на отшельника. Тот безмятежно спал, разбросав ноги и руки. Обморок у него перешел в глубокий сон.
– Так-то лучше, – Тимыч скатился по ступенькам во двор, достал из повозки свою сумку, из нее драконий стаканчик. Вскоре Боня взахлеб глотал обжигающий горячий чай. Тимыч быстренько рассказал Кане последние новости. Дракон от души посочувствовал Хозяйственному:
– Надо же! Лягушкой был, сосулькой был. Не удивлюсь, если завтра он бабочкой порхать будет.
– Типун тебе на язык, – невнятно, брызгаясь чаем, ругнулся Боня.
– Все-все, не буду мешать, – засмущался Каник, – я никого не хотел обидеть. Извините.
– Извиняю. – Хозяйственный допил чай, встал и с хрустом потянулся. – Эх, хорошо! Как снова на свет появился. Силушки-то сколько! Всего так и распирает… Гору бы своротил, честное слово.
Тимыч посмотрел на болото. Там, вдалеке, мелькало что-то большое и черное. Голова болотного удава. Он плыл к ним, и плыл очень быстро.
– Насчет гор не знаю, – Тим ткнул рукой в сторону удава, – но как тебе такая возможность силу показать?
– Дай секиру! – азартно потер руки Боня, – будем сражаться. Очень уж подраться хочется.
– Не сметь! – рыкнул с крыльца отшельник. Он стоял, покачиваясь на полусогнутых ногах. Одной рукой отшельник держался за перила, другой за голову.
– Не трогайте мою змейку! Давайте решим дело мирно.
Глава 3
Нига идет на грозу
Дочиста отмытый отшельник благодушно восседал во главе стола. Сейчас он выглядел не таким диким, как при первой встрече – по случаю гостей отшельник был одет в новую белую косоворотку, вишневого цвета штаны и скрипучие хромовые сапоги, расчесан и даже слегка пах одеколоном.
– Другое дело, – удовлетворенно сказала Нига, увидев такое преображение, – на человека хоть стал похож. В эдаком виде и в библиотеку не стыдно, в читальный зал. Зря только бороду не сбрил.