Мартина засунула косметику в сумку, и пошарив рукой во внутреннем кармане, вытащила мне маленький пакетик.
- Вот, это подарок, который я привезла тебе из Нью-Йорка!
Не понимая толком, что это может быть, я открыла пакетик: подводка для глаз. Мартина довольно улыбалась.
- Черная переливающаяся подводка, с позолоченными стразиками, помнишь, мы месяцами ее искали?
- Спасибо! – я попыталась притвориться счастливой. – Классная вещь!
Я положила подарок в карман, и чмокнула Мартину в щеку. Я не понимала, какая разница, какого цвета стразики.
Учительница истории тем временем рассказывала о программе, по кторой мы будем заниматься весь год. Она была новенькой: женщина средних лет в темном костюме и фиолетовых босоножках. Она казалась симпатичной, несмотря на то, что даже я понимала, что такой наряд не в тон, и ей не идет.
- Мы будем изучать тоталитаризм и Вторую Мировую…
Я непроизвольно выпрямилась при этих словах. Мартина рядом со мной зевала каждые пять минут. Никто не слушал преподавательницу.
- Проф, я в туалет, - заявил Карло, даже не спросив разрешения.
Учительница неодобрительно посмотрела на него и вернулась к рассказу о программе.
- Как я вам уже говорила, Вторая Мировая – очень сложная тема, сопротивление достигает кульминации…
Сопротивление.Как же странно звучит это слово. Я мысленно повторила несколько раз, пытаясь вникнуть в смысл. Да, именно так это называли. Я перестала слушать: перед моими глазами проносились эвакуация, атаки союзников, облавы немцев…
Я подняла глаза и увидела на стене фотографии Дуче и Короля, а мои одноклассники были одеты по форме Юных Итальянок и от Балилла, белая рубашка с черным бантом, на девушках – строгие юбки, брошки с образом Дуче на груди, парни в бермудах и носках до колен…
Я почувствовала, как кто-то толкает меня в плечо.
- Джесс, дай дневник, - прошептал Мануэл.
У меня кружилась голова и как сумасшедшее билось сердце. Как только Карло вернулся, я спросив разрешения, прошла в туалет. Ноги меня не держали. Когда я прошла мимо толстой ворчливой уборщицы, она оторвалась от кроссвордов и презрительно посмотрела на меня. Ничего не сказала. Я ожидала комментария типа: «Разве так ходят в школу? Прикройся, бесстыжая, ты же голая!» Когда я опустила глаза, чтобы посмотреть на себя, то увидела, что длина платья была ниже колен, да и выреза почти не было. Я подошла к умывальникам с грязными заляпанными зеркалами. «Можно было вымыть хотя бы в первый день», - подумала я. Дверь в туалет скрипела, как всегда. Пока я безуспешно пыталась закрыть щеколду, я внезапно почувствовала еще большую головную боль, и оперлась о стену. Меня стошнило от мерзкого запаха канализации. Хорошо, хоть в туалет.
Я подбежала к ближайшей раковине. Умылась холодной водой. Посмотрела в зеркало: под глазами растекались черные круги, и помада практически стерлась. Я снова умылась и вспомнила о подарке Мартины, лежащем в кармане. Может быть, удастся хоть как-то исправить мой плачевный вид. Но как только я раскрутила карандаш и взглянула в зеркало, на какое-то мгновение я увидела другие глаза: теплые, орехового цвета, чуть поменьше моих, с более пушистыми ресницами. Я сходила с ума или…?
}Я вернулась в туалет, но не успела зайти, как под ногами начала дрожать земля – я чувствовала себя утлой лодочкой, борящейся со штормом, с волнами выше стен, налетающими на тебя, заставляющими терять равновесие. Я упала на пол и почувствовала боль – опустила глаза: разодрала колено до крови… подо мной вместо обшарпанной голубой плитки туалета была земля, грязь и камешки. Я зажмурилась… а открыв глаза, увидела рушащиеся стены, окна, рассыпающиеся на осколки, вместо школьных раковин я увидела окопную стену. Я больше не была в школе, а находилась на возвышении – среди огромных камней и кустарников. Я чуствовала запах сосен, моя одежда была грязной… а внизу сумасшедшая толпа бежала во все стороны, надеясь спрятаться среди деревьев. Я не знала, что делать. За баррикадой из мешков несколько мужчин обсуждали ситуацию.
- Мы потеряли восточный сектор лагеря, - сказал один из них, я видела его высокие темные сапоги.Как и у всех остальных, у него на голове была дурацкая черная шапочка.
Небо надо мной затянула тучами. Я услышала звук выстрелов. Неужели в меня стреляют?Испуганная, я попыталась прикрыться, не зная, что делать, не зная, где была, как вдруг услышала, что кто-то меня зовет:
- Джесс, беги сюда, здесь безопасно!
От стены из мешков отделился высокий крепкий мужчина, он махал мне рукой, призывая бежать к нему. Его лицо было скрыто маской.
-- Черт возьми, ты сошла с ума?
Я спряталась за баррикаду, в нас летело все больше снарядов, но, кажется, мы хорошо укрылись. Рядом с нами укрылись и другие, вооруженные, мы оставили за собой разоренный лагерь.
- О черт, они нас раскрыли! Отступаем!
Парень в маске велел мне подняться и позвал за собой.
- Отступаем! Отступаем! – слышалось отовсюду.
Мы решили спрятаться за обломками.
- Девять двадцать три, отступаем! – продолжала слышать я.
9.23? Слишком поздно, я давно должна быть в классе! Где же мой класс? Я остановилась на минутку: да что я вообще говорю? Я ничего не понимала. Мужчина передо мной снял черный платок. Я выдохнула: он возмужал, стал крепче, увереннее, сильнее с того момента, как я его видела в последний раз. Я сразу же узнала его.
- Марко, где мы? Что вообще происходит?
- Джессика, мы должны уходить!
Я ничего больше не понимала. Я растянулась на земле, по лицу текли капельки пота, я ничего не различала. Я протянула руку, чтобы ощупать его лицо. Я потрогала его волосы, гладкие и мягкие.
- Джесс, учительница злится!
- Да, конечно, бежим!
- Мы не можем сбежать с урока! – услышала я крик.
Если мы не можем бежать, нас убьют. Застрелят. В ужасе я открыла глаза.
Валерия стояла передо мной на коленях, я села на пол.
- Мы спасены, - облегченно выдохнула я, взглянув на свежевыкрашенный потолок туалета.
Валерия зло посмотрела на меня.
- Пойдем, тебя нет уже полчаса. Проф начинает беситься.
Я только улыбнулась. Любой выговор лучше пули.
Я вернулась в класс, выслушала мораль от учительницы, села на место – под понимающими взглядами друзей. Маттео повернулся ко мне и подмигнул. «Черт бы побрал это Сопротивление» - подумала я. Одна лишь мысль о нем вызвала этот кошмар. Когда я поднялась, чтобы поднять стерку, то увидела, что мое колено все еще кровоточило, и было грязным.
[Мой герой]
- Беа, сюда!
Выстрелы были настолько сильными, что я ничего, кроме них, не слышала. Я следовала за братом и даже не знала, куда. Я боялась, с Андреа мне всегда было намного спокойнее, но и Марко, даже если и не был официально в нашем движении, стал настоящим партизаном. Мы бежали по холоду, стараясь, чтобы нас не увидели, в то время как выстрелы продолжали изрешечивать наше бывшее убежище.
- К лагерю, быстро! А потом мы спрячемся в лесу!
- А если нас там ждет засада?
Я старалась не раскисать и старалась не споткнуться, лавируя между телами и обломками. Теперь я поняла записку Алекса: он хотел предупредить об атаке. }«Любовная записка», - сказала тогда Мария. «Как я могла быть такой глупой!»- злилась я на себя. Только сейчас я поняла, что Алекс подверг опасности свою жизнь, чтобы предупредить меня, чтобы послать записку, которую я порвала не глядя.
- На землю! – закричал Марко, и я услышала взрыв за нашими спинами. Марко не отпускал мою руку, он попросту тащил меня за собой.
}(прода от 04.08.2013)}
Мы неслись как безумные, кусты царапали нам ноги и руки, в легких не хватало воздуха. Медсестринские тапочки не подходили для подобного бега, да и халат, доходящий до колен, мешал, я сняла его свободной рукой. Сделав еще один поворот, мы попали в лагерь моих братьев.