Я шла с Андреа по улицам городка, за нами следовали Эцио и Джулия. Я все еще была зла на него: ведь он стал сообщником Алекса. Мы слышали шум на площади, музыку, крики.
- Они пришли, пойдемте же! – закричала Джулия, ускоряя шаг.
Я видела, что ей лучше: она привела себя в порядок, у нее исчезли мешки под глазами, а волосы, заплетенные в аккуратную косу, придавали ей опрятный вид. Толпа стояла по двум сторонам дороги, давая проход для защитников-освободителей: американцы сверкали звездами на груди и киали в воздух шапки. Люди смеялись, плакали, будто сошли с ума, я прижалась к Андреа – чтобы дать пройти военным, шедшим впереди. Один из них, наверняка ему было не больше двадцати, повернулся и улыбнулся мне, подмигнув. Джулия ткнула меня локтем в бок – пытаясь привлечь мое внимание к той или иной колонне солдат. Андреа и Эцио разговаривали вполголоса, и я не могла разобрать слов. Их лица не казались такими уж счастливыми. Один из солдат раздавал детям шоколадки – а малыши плакали от радости, получив заветную плитку.
- Я тоже хочу! –закричала Джулия солдату, побежала к нему, а потом вернулась аж с тремя плитками. Протянула мне одну – я разделила шоколад с Андреа. Это был настоящий шоколад, не тот отвратительный суррогат, который продавали на черном рынке. Я жадно засунула дольки в рот, а Андреа отдал мне и свой шоколад, говоря, что ему никогда не нравились эти иностранные штучки. На площади остановились два танка, слишком большие, чтобы ползти по улицам городка, двое солдат вылезли из верхушки – и сажали в танк всех детей. Я потянула Андреа за руку, прежде, чем он потеряется в толпе.
- Пойдем к маме с папой.
- Я не хочу испортить такой день!
- Мне не кажется, что ты очень счастлив.
Андреа поднял глаза к небу:
- Их встречают как героев, но ведь именно мы сражались, именно мы боролись все эти месяцы. И многие из нас мертвы.
- Люди считают героями и вас!
- Поговорим об этом потом.
Мы еще добрый час смотрели, как американцы шагают по улицам города, раздают сладкое детям. А потом мы вернулись в лагерь. Я попрощалась с Джулией и попросила ее передать привет Омбретте, которая в тот день должна была работать в баре, и мы с Эцио и Андреа снова пошли по извилистым тропинкам между холмов.
Добро пожаловать в семью
Мама зашла в комнату в тот момент, когда я выбирала одежду и собиралась уходить.
- Джесс, милая, - начала она, - ты какая-то слишком уставшая и замученная эти дни.
Я застыла у шкафа и повернулась к ней.
- У меня все хорошо, - сухо ответила я.
Мама подошла ко мне и погладила по щеке.
- Посмотри, какие у тебя мешки под глазами. Я слышу, как ты кричишь по ночам, как тебе снятся кошмары. Если у тебя проблемы, давай поговорим с кем-нибудь.
- Ты хочешь отправить меня к мозгоправу? Нет, спасибо. О своих проблемах я всегда могу поговорить с друзьями и с Маттео. Это все экзамены.
- Это просто совет, желание помочь, я не хочу принуждать тебя к чему-то. Подумай, пожалуйста.
Я пообещала маме, что подумаю, и она оставила меня. Отлично, теперь и мама думает, что я чокнутая.
В тот день я была счастлива. Маттео наконец решил представить меня своей семье. Его довольная мать организовала званый обед со всеми родственниками, бабушками, дедушками, дядями и тетями. Нас пригласили в шикарный ресторан, где простые закуски стоили не меньше 30евро, а стоимость вторых блюд зашкаливала и за сотню. Если бы мне дали деньги за этот ужин, на них я вполне бы открыла центр встреч для ветеранов войны, и пусть меня считают сумасшедшей.
Прода от 13.11.2013
Мы приехали с опозданием, потому что Маттео заблудился. Он пять лет ездит на скутере и до сих пор не знает Рим.Я попыталась взять его за руку, но он отстранился, может, стеснялся перед родителями проявлять симпатию.
- Не беги, у меня болят ноги в новых туфлях, - попросила я Маттео.
Издалека я увидела, как все родственники Маттео собрались перед рестораном. Его мама подбежала к нам: красивая женщина, под 50, Маттео очень на нее похож. Она поцеловала меня в щеку, и пока представляла меня остальным, внимательно изучала каждую деталь моего внешнего вида.
- Джессика, дорогая, я счастлив наконец познакомиться с тобой! – сказал папа Маттео. – Сын так много говорил о тебе!
Мне было приятно: Маттео никогда не рассказывал мне о своих родителях. Бабушки с дедушками тоже были очень милыми.
«Кто знает, где они жили в молодости, - мелькнуло у меня в голове. – Может, и в городке Беатриче».
Мы зашли в ресторан, нас всех посадили за круглый стол. Казалось, все внимание было сосредоточено на мне: «какие у тебя красивые сережки», «какая симпатичная блузка» - вот первые комплименты, которые я услышала. Когда официантки принимали заказ, я выбрала рыбу с салатом в качестве гарнира, и чтобы порадовать Маттео, согласилась поделить с ним блюдо с закусками.
«Милая, ты на диете?» - поинтересовалась сидящая рядом бабушка, кутаясь в шаль. «Ты такая худенькая… кожа да кости!»
- Бабушка, перестань! – попросил Маттео.
Я поправила рукава рубашки и посмотрела на свои кисти – и ничего не кожа да кости, неправда. Конечно, когда я вернулась в настоящее, я стала есть гораздо меньше, не ходила в тренажерку, но никто больше не может сказать, что я плохо выгляжу.
- Вам надо было видеть меня несколько месяцев назад, когда еду раздавали по карточкам и нам было нечего есть.
За нашим столом воцарилось молчание, все в удивлении воззрились на меня, Маттео ощутимо пнул меня под столом и попытался спасти ситуацию:
- Какая милашка, правда? Джессике нравится надо всем шутить!
О черт, что я только что сказала?
- Милая, как учеба? Маттео говорит, этот год действительно очень тяжелый, - вмешалась его мама, чтобы сменить тему. Я ответила, что в школе все хорошо, не вдаваясь в детали.
Бабушка взяла меня за руку, когда я ставила на стол бокал с водой.
- Что это? – спросила она, глядя на мой браслет. – Наручное зеркальце? Гениально!
В этот самый момент я бросила взгляд в зеркальце, которое ничего не отражало – только сплошную металлическую поверхность. Почему? Что стряслось? Чтобы не происходило, я не могла думать об этом в тот момент.
«Расслабься, и постарайся произвести хорошее впечатление» - сказала я себе.
Я постаралась сконцентрироваться на только что поданной рыбе – как я сглупила, сделав этот заказ. Я думала, подадут уже разделанную рыбу, типа филе, что я всегда ела дома, а принесли огромную рыбищу, вываливающуюся с блюда, нашпигованную странными листьями, дольками лимона и особенно костями. Вот это я облажалась. Дрожащей рукой я взяла нож, во всяком случае, хоть сосредоточусь на еде, и не буду думать о зеркале, которое по прежнему ничего не отражало. Маттео тоже взял рыбный медальон, но его блюдо было гораздо проще есть. Я поднесла вилку ко рту – и выплюнула полупрожеванный кусок, попытавшись сделать безразличное лицо, положила комок на блюдо и вытерла руки салфеткой. Я думала, что меня никто не заметит, а на самом деле за мной наблюдали все. Дедушка громко смеялся, бабушка была возмущена, мама скорчила гримасу отвращения, а Маттео прикрыл глаза руками.
- Там много косточек, - прошептала я.
В этот самый момент зазвонил мой мобильный телефон – заиграла Ready 2 Go, да так громко, что обернулись и с других столиков. Неизвестный номер. Покраснев, я спряталась под стол,и решила ответить.
- Синьорина Джессика, синьор Андреа в больнице. Он спрашивал о Вас.
Я подскочила, попросила дать мне название и адрес больницы.
- Приеду как можно скорее.
Я повесила трубку и вернулась за стол.Вторая бабушка Маттео спросила меня, кто звонил, я не ответила. Это мои дела.