- Нападение! – закричал один из немцев, пока Андреа с Эцио продолжали стрелять как сумасшедшие. Остальные из наше группы тоже дали немцам отпор, кто-то вытащил спрятанный пистолет, кто-то боролся с помощью ножа или кинжала. Немцы, напавшие на нас, наверняка были неумелыми солдатами, ведь даже эффект неожиданности им не помог – мы их теснили. Я пнула немца, упавшего рядом со мной. Его товарищ попытался на меня напасть, но получил пулю между ребер. Вдруг я почувствовала, что мое горло сжали: кто-то напал сзади, схватил меня за шею двумя руками и теперь душил. Я попыталась высвободиться, дать сдачи, но еще один подбежавший солдат схватил меня за руки. Я слышала выстрелы и крики боли вокруг.
-Отпустите меня! Отпустите меня! – хрипела я. Андреа поспешил мне на помощь и раскидал моих мучителей. Солдата, державшего меня за руки, Андреа отправил в нокаут, с тем же, кто душил меня, он дрался голыми руками, и их силы были равны. Кроме них, больше никто не дрался: каждый из немцев держал за горло итальянца, и среди пострадавших был и Эцио. Марии удалось скрыться в лесу. Андреа с трудом повернулся ко мне.
-Беа! Убегай!
- Но ты…
- Беги! Беги так быстро, как только сможешь! Сейчас же!
Я с трудом дышала, все еще чувствовала на своей шее руки солдата, душившего меня. Вдруг я услышала выстрел, а за ним крик. Это Андреа! Эти ублюдки его убили! Я прикрыла глаза, и побежала из последних сил, потеряв всякую надежду.
Утренняя поездка
Я внезапно проснулась. Вот он, нужный момент. Мне снилась Беатриче, на которую напали немцы, и Андреа, которого взяли в заложники. Я видела все своими глазами, и не могла вмешаться. Я попыталась позвать Беатриче, я попыталась спуститься к ней, поговорить, но у меня ничего не вышло. Я даже не могла чувствовать собственное тело, я была в воздухе, не могла ничего сказать или обнаружить себя. Я знала, что Беатриче в опасности. Я вскочила с кровати и включила настольную лампу. Я посмотрела на часы: 5.15, вытащила из шкафа первую попавшуюся под руку одежду, пару джинсов и синий топ, оставила родителям записку с просьбой не волноваться и побежала вниз по лестнице с ключами от машины в руках. На улице дул ледяной ветер, поэтому в машине я включила отопление на полную мощность. Я волновалась, но старалась сосредоточиться на дороге.
Остановившись на светофоре, я смогла отправить сообщение бабушке: «Еду навестить тебя. В школе забастовка и нет занятий. Целую». В этот час она наверняка на ногах, встает в пять, чтобы пойти на рынок за покупками. Я посмотрела на диск, который подарил мне Маттео, мне нужно бы сказать ему, что я не буду в школе, но я не хотела будить его в этот час. В это день у нас должен быть тест по физике, и ему нужно быть в форме, чтобы удачно списать. Кто знает, когда мне удастся сдать. Я надеялась, что буду не единственной прогульщицей, и что хотя бы у меня потом будет возможность все списать.
Я смотрела на дорогу, стараясь не думать о том, что мне нужно сделать, но у меня никак не получалось. Что я должна сказать Беатриче? Если Марко знал о зеркале, может, с ней надо было поговорить именно ему?
Я затратила на дорогу больше двух часов. Как только я припарковала машину у ворот дома на море, зазвонил мобильный. Маттео. Восемь утра. Наверняка он волновался, не найдя меня у школьных ворот.
- Джесс, ты где? Никто тебя не видел? Ты в баре с остальными. У нас же тест, неужели ты не будешь писать на парте шпаргалки?
- Маттео, я не приду в школу.
- Ты не придешь? Что с тобой, милая, ты заболела?
- Мне нужно сделать что-то очень важное, и я не знаю, сколько времени мне понадобится. Я даже не знаю, буду ли в школе в ближайшие дни.
- Джесс, мне нужно волноваться? Что-то произошло?
- У меня все хорошо, с родными все хорошо. Я уже сказала тебе, у меня важные дела.
- А мне нельзя знать, какие? Джесс, если ты снова на меня обиделась, поверь, пожалуйста, мои родные все поняли, поняли, что тебе было нужно уйти.
- Нет, дело не в них.
- Неужели из-за того, что я признался тебе в любви? Джесс, если ты не готова, я…
- Маттео, я не в Риме. Это касается Андреа, помнишь того синьора? И его семьи.
- Ты будешь в пятницу? Я снял нам целый ресторан, вообще-то, это был сюрприз, но если мне нужно все отменить…
- Нет, не отменяй. Обещаю, что вернусь вовремя.
Я заметила, что у меня повлажнели глаза. Почему мне хотелось плакать? Чего я боялась? Все так и должно быть, - продолжала думать я. С другой стороны, как так ?
Я вытерла слезы и позвонила в домофон бабушке, которая уже ждала меня, довольная моим неожиданным визитом. Я сказала ей, что мы уже давно не виделись, и я буду рада провести с ней время. Я нашла бабушку в отличной форме, гимнастика пилатес, на которую она записалась, шла ей на пользу.
- Ты сообщила родителям?
На телефоне было 4 неотвеченных звонка и сообщение от мамы: «Джесс, ты ночевала у Маттео? Позвони, мы волнуемся». Я ответила: «Все хорошо. Я у бабушки. Вернусь вечером».
- Что ты скажешь, если на обед я приготовлю устриц с лимоном? – спросила меня бабушка. – Я знаю, ты их обожаешь!
У меня не хватило духу отказаться, но от мысли о том, что мне придется есть эту склизскую гадость, мне стало дурно – черт подери Беатриче, которая ляпнула, что обожает устриц.
- Давай я помогу тебе с покупками. Но сначала мне нужно в ванную принять душ.
Я медленно пошла в ванную, сердце билось как сумасшедшее. Я боялась все больше. Но чего мне было бояться? Мне просто надо поговорить с Беатриче с помощью зеркала, попросить ее спасти Андреа, попросить ее быть осторожнее. Мне надо с ней просто поговорить, и все.
Я зашла в ванную, вздохнула, и повернулась к зеркалу. Оно находилось на прежнем месте и отражало только мое лицо. Я посмотрела на часы – без пяти девять – и стала ждать. В конце концов, мне нужно просто поговорить с Беа. Но я и представить себе не могла, что произойдет.
Обмен
Я уже два дня пряталась в лесу, без еды, без возможности помыться или поговорить хоть с одной живой душой. Я была грязной, растерянной, усталой, на моих щеках остались разводы от слез. Я могла бы вернуться в городок, но зачем? Алекс меня оставил, Марко исчез, Андреа…я сдержала вздох. Андреа больше нет. Раны, которые мне нанесли, начали гноиться, но у меня ничего не было, чтобы как-то обработать их, да и обрабатывать не хотелось. Сейчас зеркало – единственное, что для меня важно, и я не хотела уходить от него. Я смотрела и все смотрела в зеркало, никак не могла оторваться. Я поставила на место недостающие 4 осколка, оставалось приклеить еще один, я уже почистила его и держала в руках, собираясь приклеить, как вдруг услышала голос.
- Кто тут? У меня пистолет! Выходи! – воскликнула я, стараясь не показывать свой страх.
Я так и не поняла, откуда раздавался голос, но вокруг никого не было. Я посмотрела на зеркало, в котором отражалось что-то странное, я села на землю и стала внимательно в него смотреть:с другой стороны зеркала отражалась Джессика, бледная, без макияжа, с мешками под глазами, девушка, которую я ненавидела, и которой так завидовала все эти месяцы. На Джессике был ярко-синий топ, никаких сережек, лака для ногтей, пирсинга или странных причесок. У нее были растрепанные волосы, казалось, что она только что встала. И такая Джессика, естественная в своей красоте, была по-настоящему прекрасной. Джессика тоже смотрела на меня с открытым ртом, и казалось, испытывала то же удивление, что и я. Мне становилось спокойнее, глядя на ее лицо, в то время как она с удивлением смотрела на мои грязные щеки. Я увидела, что Джессика расплакалась, и у меня тоже резко повлажнели глаза. Я прикоснулась к отражению, раздробленному на тысячи кусочков.