— Раздвинь ноги! — приказал Стенли, и Агата послушно развела бедра, пропуская его руку.
Пока он ласкал ее лоно, девушка стонала. Откинув голову, она положила затылок на его сильное плечо, чувствуя телом твердый мужской член. Наконец Стенли зарылся пальцами в шелковистые волосы и пригнул Агату лицом вниз. Задыхаясь от нетерпения, она уперлась руками в толстый ковер. Горячие ладони обожгли ее ягодицы.
— Выше! — сдавленно произнес Форд. Агата напряженно выгнулась, касаясь грудью ковра. Стенли почти вертикально вошел в нее, придерживаясь руками за бедра. Она хрипло застонала от пронзительно-резкого движения.
Стен не был с ней нежен. Он жадно овладевал Агатой, и каждый новый толчок свидетельствовал, что гнев Форда не проходил. Но она не придавала этому никакого значения — ведь они занимались любовью, Агата ощущала его в своем теле. Реальный мир перестал существовать. Девушка сосредоточилась лишь на своих эмоциях, пребывая в иллюзорных мечтах о том, что Стенли тоже любит ее…
То погружаясь, то всплывая из глубины наслаждения, она слышала сзади прерывистое дыхание. Мужские руки блуждали по хрупкой спине, животу, сжимали грудь, затем, возвращаясь назад, стискивали ягодицы.
— Только ты… — выдохнул он, — только ты даришь мне такое наслаждение.
Агата не успела усомниться в его словах: они в тот же миг достигли пика наслаждения. Она закрыла глаза, прижалась щекой к ковру и громко вскрикнула, едва не теряя сознание…
Обессиленные, они лежали на ковре, обогреваемые жаром камина. Девушка обнимала Стенли, крепко прижимая к себе. В голове звучали его последние слова. Да, она заставляет Форда одновременно испытывать и гнев, и страсть. Однако такая комбинация не сулит им ничего хорошего.
Сама же Агата чувствовала совсем другое. Я люблю тебя, мысленно шептала она, люблю! В ее мечтах Стен отвечал ей тем же.
Потом они поднялись в спальню. В комнате было тепло, свежая постель похрустывала накрахмаленным бельем. Девушка скользнула под одеяло, Форд улегся рядом. Глядя в свежевыбеленный потолок, он медленно и глубоко вздохнул.
О чем он думает, размышляла Агата, закутываясь поплотнее. Впрочем, неважно о чем, только бы не о Нэнси.
Когда девушка собралась с мужеством и заговорила, губы ее дрожали.
— Я понимаю, ты не захочешь обсуждать эту тему, — неуверенно произнесла она, — но я все же задам тебе вопрос. Ты когда-нибудь женишься на Нэнси? — От подступающих рыданий у нее сдавило горло, но, справившись с волнением, она лишь шмыгнула носом. — Стен? Ты… слышишь меня? Мне очень нужно знать, придаешь ли нашим отношениям какое-нибудь значение… хоть какое-нибудь…
В ответ не раздалось ни звука.
Повернувшись, Агата посмотрела на четкий профиль.
— Стен!
Он спал! Его сон был глубоким, дыхание ритмичным, широкая грудь мерно поднималась, освещенная лунным светом.
Сердце Агаты наполнялось холодным страхом. Да Форд вообще напоминает каменное изваяние! Его невозмутимость — лучшее доказательство того, что Стенли глубоко безразличны ее чувства. Девушка отодвинулась на дальний, холодный край постели, зарылась лицом в подушку и разрыдалась, будто сердце ее разрывалось на части.
Утром Агата проснулась поздно. Стен спал рядом, прижимаясь к ней сильным стройным телом. Одна нога лежала на ее бедре, рука по-хозяйски покоилась на ее полной груди.
Несмотря на горестные воспоминания, девушка знала, что никогда не забудет чудесных мгновений страсти, искусительного запаха его кожи. Пусть это всего лишь иллюзия, что Форд принадлежит ей и что никто его никогда не отнимет.
Стен пошевелился. Агата мгновенно застыла. Она лежала, прислушиваясь к пению птиц за окном, и боялась сделать неосторожное движение. Затем робко попыталась подняться.
— Подожди. Еще не время, — хрипло шепнул Форд, и девушка вновь ощутила прилив желания. — Мне так хорошо… — сонно бормотал он. — Ты можешь не верить, но я не привык просыпаться солнечным весенним утром в объятиях прекрасной обнаженной женщины. — Стен лениво погладил ее по ноге. — Ты удивительно теплая и нежная. Правда, быстро меняешься, — добавил он, целуя Агату в шею. — Пожалуйста, не вставай, еще слишком рано.
Она посмотрела на настенные часы.
— На самом деле уже поздно, — заметила девушка. — Почти десять.
Стен поцеловал девушку и притянул ее поближе, так что она чувствовала каждый дюйм гладкого мускулистого тела.
— Ни мне, ни тебе незачем подниматься, — промолвил он.
— Ты… хорошо спал?
— Очень. — Мужские руки легко заскользили по изящным линиям бедер. — А ты?