- Ты тоже будешь всегда спать в цветах, мама! – Анна высыпала розы на плиту.
Цветы падали, влагу с лепестков впитывал камень, уже утомлённый водой.
- Я не помню твоего лица, мама. Но во мне живёт твоё тепло, твоя нежность. И они останутся со мной навсегда, чтобы не случилось.
Анна гладила руками плиту, прижималась к ней щекой.
- А ещё я обещаю тебе, мама, что дождусь человека, которого люблю. Дождусь своего Аури. Какие бы страсти и увлечения не туманили мой разум – дождусь его. И когда это случится, я больше не буду думать и оглядываться назад. Я пойду с ним, куда бы он ни шёл. Разделю его горе и радость. Да, мне жалко будет оставить папу. Это тяжелый выбор, но я должна его сделать. А если я так не сделаю, значит, предам любящего меня, значит я такая же, как эти высокомерные двуличные иерархи, с такой легкостью играющие в людей.
Эпилог
Эпилог
На новогодние каникулы обитатели Института Высшей магии погрузились в состояние, близкое к трансу. Жизнь замерла. Многие из тех, кто родился в открытой зоне Перевёрнутого мира, поехали к родителям. Некоторые преподаватели отправились в путешествия. Остались те, кому или уехать было некуда или ни к чему. Сверкающий, праздничный монолит института оставил в своих стенах неизменными гулкое эхо, бродящее под высокими потолками, да тихо снующую по своим незаметным делам прислугу.
Иван Павлович Козьмин сутки напролёт проводил в музее Лабрина. Он неожиданно для себя нашёл столько материала для исследований, тем более, что начался активно знакомиться с историей Перевёрнутого мира. Много открылось ему параллелей с историей мира Большого, в том числе и с историей России.
Анна с головой ушла в учебники, стараясь выбросить из сознания всё лишнее. До возвращения Аури, в которое она верила, нужно было оградить себя от всякого внешнего влияния.
Назойливая Лели приходила каждые сутки, но её болтовня больше не раздражала Анну. Девушка словно возвела возле себя невидимые высоченные стены, не перелезть, не перелететь.
Рэя Кауни погрузилась в воспоминания о своём детстве. Приказала найти и доставить в институт вещи из старого дома, в котором когда-то жила с сестрой и с Карлеусом. Дом находился в запустении, никто там давно не жил, не прибирал. Вещи остались нетронутыми. И теперь часами Рэя пересматривала старые фотографии, перекладывала с места на место детские игрушки. Женщина пыталась полностью провалиться в то время, когда они с сестрой были счастливы. Её усилия не пропали даром. Стала сниться маленькая Ирина. Тянула она к Рэе тоненькие ручки и просила о чем-то, но слов было не разобрать. Себя же Рэя ощущала взрослой и никак не могла во сне стать такой же маленькой, как сестра.
Карлеус решил поехать вместе с директором Института Высшей магии Мариусом Эрвардом, лордом Дарвалау в Большой мир. У лорда образовались там кое-какие дела, а Карлеусу срочно нужно было развеять наваждение, которое вызвала у него Анна. Аудиенции у некоторых глав государств немного справились с этой задачей, правда, ненадолго.
Виктор Петрович оставленный Иваном Павловичем присматривать за домом и оплачивать счета недоумевал – куда его друг мог уехать с дочерью так надолго? Причём дочь то его только только нашлась. И ведь не говорит Иван Павлович, куда она вообще пропадала. Странные секреты, непонятные дела. Пробовал Виктор Петрович в музей сунуться с расспросами, но и там ему ничего вразумительного не сказали. Уволился директор неожиданно и всё тут. Ни о каких исследованиях, которые вёл их бывший начальник, они не ведали. Да и вообще неохотно разговаривали.
- Словно скрывают что-то, - бурчал Виктор Петрович.
Но работникам музея скрывать было нечего, по причине полного неведения судьбы Ивана Павловича Козьмина. Собственно это оттого, что работникам наплевать на чью-либо судьбу, кроме своей собственной.
- Тронулся он всё-таки умом после ухода Иринки, ох, тронулся! – качал головой Виктор Павлович и становилось у него на душе мерзко, потому что любил он друга от всего сердца. Добра тому всегда желал. Но вот не складывалась судьба у друга, всё не складывалась.