Иван Павлович по возвращении в Лабрин был молчалив, много гулял по институтскому парку и вот решился на разговор с дочерью.
- Не могу сказать, папа, - Анна с наслаждением втянула ноздрями влажный воздух.
Дождь, наконец, закончился. От земли парило. Растительность буйствовала. В некоторых частях парка, до которых не доходили руки у садовников, разросшийся хмель оплёл кусты, деревья и даже мраморные статуи. Вот такие неухоженные места и привлекали внимание Анны и Ивана Павловича.
- Наша мама ведь умерла? – спросил Иван Павлович. – Я не найду её здесь?
- Нет. Я ведь тебе рассказала эту историю.
- Рассказала. Но мне хотелось бы верить и надеяться…
- Надежда умирает последней, но я бы убила её первой, - Анна нагнула лист лопуха и в её ладони скатились капли дождевой воды. Девушка с наслаждением хлебнула.
- А какое будущее у тебя здесь? – не успокаивался Иван Павлович. – Что говорят те, кого называют иерархами?
- Ничего, - Анна посмотрела на отца. – Они ничего не говорят. Или говорят загадками. И Аури нет рядом. Аури ушёл.
- Куда? Он же вроде живёт в этом Лабрине.
- Ты только никому не говори. Он покинул город. И если ты расскажешь, ему будет грозить опасность и даже смерть.
- Ты полюбила? – Иван Павлович обнял дочь.
- Да. Но мне в любви не везет. Судьба забирает её у меня.
- Мне не хотелось бы, чтобы ты, чтобы с тобой вышло как со мной, - Иван Павлович поцеловал Анну в макушку. – Я хотел бы, чтобы моя девочка была счастлива.
- Какой парадокс, - хмыкнула Анна, - Мы оба хотели знать, что за город такой, Лабрин. И вот узнали.
- Ваш мистер Деланэ уже предложил мне должность по специальности, - разжал объятия Иван Павлович.
- Тебе? Работу?
- Да. В музее города Лабрин, по его словам, не хватает сотрудников. Так что я не соврал моему другу Витьке. Действительно буду заниматься исследованиями.
- Да что тут можно исследовать?! – воскликнула Анна. – История Лабрина иерархам давно известно. Они сами её создали!
- Историю любого места создают не только правители, но и простые люди. Вот их быт, уклад, традиции и изучает музей Лабрина. Как и в N. Знаешь, эти миры наш и Перевёрнутый не так уж друг от друга и отличаются. Те же проблемы, те же несправедливости, та же борьба.
- Карлеус сказал, что смертные в отличие от бессмертных не могут играть. Не могут программировать игру, - Анна завороженно смотрела, как синяя птичка в кустах чистит перья.
- Не совсем понимаю, о чём идёт речь, но политика, Анечка, она идентична везде. Неважно кто кого как называет. Борьба идёт за место под солнцем, ну или под местным светилом. Или под любым другим. Собственно именно борьба способствует развитию самой жизни. Только благодаря противостоянию, любому, бытие обретает смысл.
- То есть рай невозможен?
- Смотря, что ты подразумеваешь под этим словом.
- Счастливую жизнь для всех. Чтобы все были добрыми, - сказала Анна.
- Хм, - Иван Павлович сорвал травинку и стал её жевать. – Ну, ты сама понимаешь понятие о счастье у всех разное, о добре тоже.
- Ты рассуждаешь как Карлеус!
- Он умный человек.
- И жестокий!
- Одно другому не мешает и не противоречит. Самые выдающиеся среди людей зачастую были очень жестокими. И не только правители и не обязательно жестоки ко многим. Многие из тех, кто для нас является авторитетом, можно сказать, издевались над своими родными и близкими, чему имеются подтверждения.
- Гуляете? – из зарослей, приподнимая брючины руками, вылез декан второго потока. Его чёрный классический костюм смотрелся очень нелепо в безумном буйстве природы.
- А вы что, шли за нами попятам? – с издевкой спросила Анна.
- Да так, - Карлеус заулыбался своей коронной улыбкой. – Позволите к вам присоединиться?
- Милости просим, - кивнул Иван Павлович.
Некоторое время шли молча. Анна вдруг вспомнила о подаренном мистером Деланэ ожерелье. Его она оставила в номере. Не решалась как-то одевать столь дорогой подарок.
- Скажите, мистер Деланэ, ваш подарок, вы говорили, что он – древняя вещь с многовековой историей. Не могли бы вы рассказать эту историю?