— Есть ли какие-нибудь кандидатуры? — поинтересовался Дэрмот.
— Если б я только знала! — с сожалением воскликнула мисс Марпл.
— Но я знаю так мало!
— Ну а что вы думаете? Думать-то вам ничто не мешает.
— Думаю, что вам следовало бы поговорить с миссис Бантри.
— Миссис Бантри? Кто это? Она связана с киношниками?
— Нет. Она живет в Ист-Лодже рядом с Госсингтон-холлом и была в тот день на приеме. В свое время Госсингтон-холл принадлежал ей. Ей и ее мужу полковнику Бантри.
— Так она была на приеме? И что же она видела?
— Думаю, пусть лучше она сама вам расскажет об этом. Возможно, с вашей точки зрения, это не имеет большого значения, но лично я считаю, что это может… вызвать… определенные мысли. Скажите ей, что вас послала я и… лучше всего будет, если вы просто упомянете о волшебнице Шалот.
Дэрмот Крэддок смотрел на нее, склонив голову набок.
— Шалот? — повторил он.
— Это что, пароль?
— Вряд ли можно так сказать, — возразила мисс Марпл.
— Просто эти слова должны напомнить ей об одном событии.
Дэрмот Крэддок встал:
— Я еще вернусь.
— Это будет очень любезно с вашей стороны. Может быть, если у вас найдется время, вы зайдете ко мне на чашечку чая. Если вы, конечно, еще пьете чай, — добавила мисс Марпл с тоской в голосе.
— Я знаю, молодые люди предпочитают ныне напитки покрепче. Они считают, что чай вышел из моды.
— Я не так уж молод, — заметил Дэрмот, — поэтому я охотно как-нибудь зайду к вам выпить чаю. Мы будем пить чай и болтать. Кстати, вы знаете кого-нибудь с киностудии?
— Никого, — ответила мисс Марпл.
— Разве что понаслышке.
— Ну, вы обычно слышите очень много. До свидания. Очень рад был повидать вас.
— О, как поживаете? — спросила миссис Бантри немного ошеломленно, когда Дэрмот Крэддок представился и объяснил цель своего визита.
— Очень рада вас видеть. А разве при вас нет сержанта?
— Сержант внизу, — сказал Крэддок.
— Но он занят.
— Обычные расспросы? — с надеждой заметила миссис Бантри.
— Что-то вроде этого, — серьезно ответил Дэрмот.
— Значит, вас послала ко мне Джейн Марпл, — говорила миссис Бантри, вводя инспектора в небольшую гостиную.
— А я как раз занималась цветами. Сейчас такие дни, когда за цветами нужен глаз да глаз. Они опадают, стелются по земле и причиняют множество беспокойств. Я очень рада, что могу хотя бы на время отвлечься. Итак, это действительно было убийство?
— А вы в этом сомневались?
— Ну, это, конечно, могло быть несчастным случаем. Официальных сообщений почти не было. Неизвестно, кем и как был брошен в коктейль яд. Но мы все, конечно, говорим об этом, как об убийстве.
— А о том, кто это сделал?
— Знаете, самое странное, что об этом мы вообще не говорим. Я, например, решительно не вижу, кто бы мог это сделать.
— Вы хотите сказать, что не понимаете, как можно было ухитриться бросить яд в бокал на глазах у всех присутствующих?
— Нет, нет, не то. Я полагаю, это было сложно, но не невозможно. Нет, я имею в виду, что не вижу, кто мог желать избавиться от нее.
— Вы считаете, что никто не мог стремиться избавиться от Хеси Бедкок?
— Честно говоря, я совершенно не могу представить, чтобы кто-нибудь желал ее смерти. Я иногда встречала ее в женской скаутской организации, в госпитале Святого Джона и по делам прихода. Я находила ее довольно утомительной. Она относилась ко всему с излишним энтузиазмом, была склонна к преувеличениям и слишком много болтала. Но убивать таких людей совсем нет надобности. В старые времена, если вы видели, что такая вот женщина подходит к вашему дому, вы быстро посылали горничную, которые тогда еще были в моде, сказать, что вас нет дома или что вы не принимаете, если у горничной было обостренное чувство правды.
— Вы имеете в виду, что можно было избегать миссис Бедкок, но не было никакой необходимости избавляться от нее навсегда?
— Вы это очень точно выразили, — одобрительно кивнула миссис Бантри.
— У нее было не так много денег, чтобы о них стоило говорить, — размышлял вслух Дэрмот.
— Никто не имел особой выгоды от ее смерти. Ни у кого, кажется, не было причин для ненависти к ней. Не думаю, чтобы она шантажировала кого-нибудь.
— Ей это и в голову бы не пришло, я уверена. Она была честной и принципиальной.
— А ее муж? Не было ли у него связи с кем-нибудь еще?
— О нет, я так не думаю. Я, собственно, видела его только раз, на том приеме. Он показался мне довольно бесцветной личностью. Мил, но не очень умен.
— Не очень-то много у нас остается, верно? — заметил Дэрмот.
— Вы не считаете, что она могла знать что-то?
— Знать?
— Да, что могло принести вред кому-нибудь другому?
Миссис Бантри покачала головой:
— Сильно в этом сомневаюсь. Очень сильно. По-моему, она была женщиной, которая, знай она что-нибудь о ком-либо, болтала бы об этом направо и налево.
— Значит, это тоже отпадает, — заметил Дэрмот.
— Что ж, теперь мы подходим к непосредственной цели моего визита. Посылая меня к вам, — мисс Марпл, женщина, которую я чрезвычайно уважаю и перед которой преклоняюсь, просила меня, чтобы я передал вам два слова: «волшебница Шалот».
— Ах, вот оно что! — воскликнула миссис Бантри.
— Да, именно это. Что бы это ни было.
— Люди не читают теперь Теннисона, — с сожалением произнесла миссис Бантри.
— Почему же? — возразил Дэрмот Крэддок.
— Я читал кое-что. Это Шалот гадала для Камелота, не так ли.
Порвалась ткань с игрой огня, Разбилось зеркало, звеня. «Беда! Проклятье ждет меня!»
— Воскликнула Шалот.
— Вот именно. Так с ней и было, — кивнула миссис Бантри.
— Прошу прощения. С кем было? И что?
— Она выглядела именно так.
— Кто выглядел именно так?
— Марина Грегг.
— Вот как? Марина Грегг. Когда это было?
— Разве Джейн Марпл вам этого не сказала?
— Она мне не сказала ничего. Она послала меня к вам.
— Ох, как это нехорошо с ее стороны. Она гораздо лучше меня умеет рассказывать. Мой муж всегда говорил, что я очень невнятно рассказываю и он часто вообще не может понять, о чем я говорю. Во всяком случае, это могло быть только моей фантазией. Но когда кто-то выглядит так, это невозможно забыть.
— Пожалуйста, расскажите мне, — попросил Дэрмот.
— Это было во время приема. Он проходил, как вы, наверное, знаете, на лестничной площадке, переделанной в зал. Там были Марина Грегг и ее муж. Они пригласили некоторых из нас. Меня, так как мне когда-то принадлежал этот дом, Хесю Бедкок с мужем, так как она во многом способствовала организации праздника и всех его мероприятий. По случайности, мы поднялись по лестнице почти одновременно, поэтому я стояла рядом и заметила…
— Что вы заметили?
— Видите ли, миссис Бедкок завела нескончаемый разговор, как это обычно делают люди, когда встречаются со знаменитостями. «Как это чудесно», «как волнующе», всю жизнь об этом мечтали и так далее и тому подобное. А затем она начала длинную историю т том, как встречалась с Мариной Грегг много лет назад и как это было восхитительно. Я тогда еще подумала, насколько утомительно этим бедным знаменитостям выслушивать все это. И вдруг заметила, что Марина Грегг вообще никак не реагирует. Она просто уставилась…
— Уставилась — на миссис Бедкок?
— Нет, нет, было похоже, что она вообще забыла о миссис Бедкок. Понимаете, я не думаю даже, что она слышала, о чем ей говорит миссис Бедкок. Она просто смотрела, и взгляд у нее был, как у волшебницы Шалот, как будто она увидела что-то ужасное. Настолько ужасное, что она даже не могла поверить в это и не могла этого вынести.
— «Беда! Проклятье ждет меня»? — предположил Дэрмот Крэддок.
— Да, именно так. Вот почему я и говорю о взгляде волшебницы Шалот.
— Но на что она смотрела, миссис Бантри?
— Если б я знала.
— Она стояла рядом с лестницей, насколько я понимаю?
— Да, и смотрела поверх головы миссис Бедкок… нет, скорее, через ее плечо.
— Прямо на середину лестницы?