— Есть вещи, которые мы предпочитаем университетским дипломам, — возразил Дэрмот.
— Например, умение определить, когда мужчине хочется виски с содовой.
Мисс Марпл одарила его ласковой улыбкой.
— Прошу вас, — сказала она, — расскажите мне все. Или, по крайней мере, то, что можете мне рассказать.
— Я полагаю, что вы знаете об этом не меньше меня, а может быть, и больше. Мне хотелось бы расспросить вас о вашей телохранительнице мисс Найт. Вы случайно не думаете, что именно она убийца?
— С какой стати я должна подозревать мисс Найт? — в удивлении спросила мисс Марпл.
— С такой, что против нее нет абсолютно никаких улик, — объяснил Дэрмот.
— Ведь именно по такому принципу вы находите виновного?
— Совсем нет, — живо возразила мисс Марпл.
— Я всегда говорила, и не только вам, дорогой мой Дэрмот, — если я могу вас так называть, — что преступником, как правило, оказывается тот, на которого падают самые очевидные улики. Как часто в преступлении подозревают жену или мужа, и как часто эти подозрения оправдываются.
— Вы имеете в виду Джейсона Радда?
Крэддок покачал головой.
— Этот человек обожает Марину Грегг.
— Я говорила в принципе, — с достоинством произнесла мисс Марпл.
— Сначала мы искали убийцу миссис Бедкок. Первым на подозрении у нас был, естественно, ее муж. Затем мы пришли к выводу, что на самом деле убить хотели Марину Грегг. Мы снова начали искать человека, который мог бы жаждать ее смерти, и при этом мы вновь начали с мужа. Ведь никакого сомнения в том, что мужья зачастую желают избавиться от своих жен, хотя в большинстве случаев они не проводят свои желания в жизнь. Я, однако, согласна с вами, дорогой мой юноша, что Джейсон Радд действительно всем сердцем любит Марину Грегг. Не исключено, конечно, что все это — очень талантливое притворство, но я так не думаю. И кроме того, у него нет абсолютно никаких мотивов для убийства. Если б он захотел жениться на другой, ничего не могло быть проще. Разводы, должна заметить вам, вторая сторона жизни кинозвезд. Финансовая сторона здесь тоже не играет роли. Джейсон Радд далеко не беден. Он, насколько мне известно, сделал отличную карьеру. Так что нам придется забыть о муже и идти дальше. Это, конечно, сложно. Очень сложно.
— Да, — сказал Крэддок, — для вас это должно быть особенно сложно, так как этот киномир вам наверняка совершенно неизвестен. Вряд ли вы знаете о его склоках и скандалах.
— Мне об этом известно больше, чем вы думаете, — возразила мисс Марпл.
— Я очень внимательно просмотрела ряд номеров «Личной жизни кинозвезд», «Жизни кино», «Новостей экрана» и «На темы кино».
Дэрмот Крэддок от души рассмеялся.
— Должен признаться, — заметил он, — что мне доставляет огромное удовольствие видеть, как вы сидите здесь и рассуждаете о круге своего чтения.
— Мне это показалось очень забавным, — сказала мисс Марпл, — хотя, должна признаться, эти журналы составлены довольно плохо. Особенно меня разочаровало то обстоятельство, что все, напечатанное там, ничем не отличается от той чепухи, что печаталась в дни моей молодости, — «Светские новости», «Все о женщине» и тому подобное. Масса сплетен, всяких скандалов, тщетных попыток разобраться, кто в кого влюблен, и так далее. Практически то же самое ежедневно видишь в Сент-Мери-Мид. Да и в Жилмассиве тоже. Я хочу сказать, что человеческая природа везде и всегда одна и та же. Однако возвратимся к нашему делу. Кто же мог желать смерти Марины Грегг? Желать так сильно, что, потерпев неудачу в первый раз, продолжал посылать угрожающие письма и повторял попытки убить ее. Это может быть кто-нибудь, кто немного… — она выразительно постучала пальцем по лбу.
— Да, — согласился Крэддок, — похоже, все указывает имени на это. Главное, нелегко найти такого человека.
— О да, я знаю. У моей старой подруги, миссис Пайк, одного из сыновей зовут Альфред. Удивительно умным и нормальным, до безумия обыкновенным казался этот мальчик. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. А потом вдруг выяснилось, что он абсолютно ненормален и даже смертельно опасен. Сейчас он находится в психоневрологической клинике Фервейза и, как мне передавала миссис Пайк, вполне счастлив и доволен. Там его все прекрасно понимают, а врачи считают его случай необычайно интересным. Сами понимаете, это ужасно льстит его самолюбию. Да, все кончилось вполне благополучно, но нужно помнить, что миссис Пайк едва избежала смерти.
Крэддок попытался мысленно провести параллель между кем-нибудь из окружения Марины Грегг и сыном миссис Пайк.
— Теперь относительно итальянца-дворецкого, — продолжала между тем мисс Марпл, — того, которого убили. Насколько мне известно, в день своей смерти он ездил в Лондон. Удалось ли выяснить, что он там делал… конечно, если вы вправе рассказать мне об этом, — добавила она для очистки совести.
— Джузеппе приехал в Лондон в 11.30 утра, — ответил Крэддок.
— Никому не известно, что он там делал до 13.45, затем он посетил банк и положил на свой текущий счет 500 фунтов наличными. История о том, что он якобы собирался навестить больного родственника, не подтвердилась. Ни к кому из своих родственников он не заходил.
Мисс Марпл одобрительно кивнула.
— Пятьсот фунтов, — заметила она.
— Это большая сумма, не правда ли? Осмелюсь предположить, что за ней должны были последовать и другие вклады, а вам как кажется?
— Похоже на это.
— Это были, вероятно, все наличные деньги, которые смог собрать человек, ставший для Джузеппе объектом шантажа. Дворецкий мог удовлетвориться этим или же, что более вероятно, мог расценить это как первый взнос. В таком случае его жертва обещала достать ему в ближайшее время более крупные суммы. Это говорит о том, что убийцей вряд ли был человек в стесненных обстоятельствах. Это также исключает всех, живущих на свой заработок, — работников киностудии, слуг, садовников. Если только, конечно, — заметила мисс Марпл, — человек, которого шантажировал Джузеппе, не является подручным другого человека, отсутствовавшего в это время. Отсюда визит в Лондон.
— Пожалуй, так. В Лондоне у нас Ардвик Фенн, Лола Брустер и Марго Бенс. Все трое были на приеме в день праздника. Любой из них мог встретиться с Джузеппе в заранее условленном месте между 11.30 и 13.45. Ардвика Фенна в это время не было в конторе, Лола Брустер выходила делать покупки, а Марго Бенс не было в студии. Кстати…
— Да? — встрепенулась мисс Марпл.
— Вы что-то хотите мне сказать?
— Вы спрашивали меня о детях. О тех, кого усыновила Марина Грегг до того, как узнала, что у нее самой будет ребенок.
— Да, спрашивала, и что же.
Крэддок рассказал ей, что ему удалось узнать.
— Марго Бенс, — тихо произнесла мисс Марпл.
— У меня с самого начала было предчувствие, что дети имеют какое-то отношение к этому делу…
— Но я не могу поверить, что спустя столько лет…
— Конечно, очень трудно поверить в это, но много ли вы, дорогой мой Дэрмот, знаете о детях? Вспомните свое собственное детство, и вы наверняка припомните какой-нибудь случай, какое-нибудь событие, которое вызвало у вас взрыв чувств, совершенно не соответствующих действительной значимости этого события. Какое-нибудь разочарование или страстное возмущение, равного которому с тех пор у вас не было? Знаете, есть одна очень умная книга — ее написал великолепный писатель, мистер Ричард Хьюз. Я забыла ее название, там рассказывалось о детях, которые пережили ураган. О да, ураган на Ямайке. Что особенно им запомнилось, так это кошка, которая в страхе металась по комнате. Это единственное, что осталось у них в памяти. И позднее весь ужас, весь страх, все нервное напряжение, которое они пережили во время урагана, воплотилось для них в этой кошке.
— Странно, очень странно, — задумчиво пробормотал Крэддок.
— Что тут странного? Может быть, это вам что-нибудь напомнило?
— Да, я вспомнил о том, как умерла моя мать. Мне было тогда лет пять. Пять или шесть. Я обедал в детской, ел пудинг с джемом. Мне очень нравился такой пудинг. И вдруг вбежал кто-то из слуг и сказал моей гувернантке: «Какой ужас! Миссис Крэддок упала с лестницы и скончалась…» И теперь, когда бы я ни вспомнил о смерти матери, знаете, что прежде всего возникает передо мной?